Смертельная игра

— Ну, — сказал он, — в какой-то степени я и есть археолог, вам не кажется?

Либерман молча согласился со словами профессора. Затем вытащил из своей кожаной сумки статуэтку из квартиры Шарлотты Лёвенштайн.

— Как вы думаете, это подлинная вещь? — он показал статуэтку Фрейду. — Если да, можно ли узнать, что это?

Фрейд положил сигару в пепельницу, лицо его стало серьезным. Он осторожно взял фигурку в руки и начал ее вертеть, тщательно рассматривая каждую деталь. Тишину нарушали лишь дети профессора, шумно игравшие наверху. На мгновение отвлекшись, Фрейд поднял руку, но тут же снова погрузился в изучение статуэтки. Либерман уже начал подумывать, удобно ли будет напомнить профессору о своем присутствии, когда Фрейд неожиданно заговорил:

— Это из Египта. Похоже на подлинник… но наверняка сказать трудно. Чтобы удостовериться, вам нужно пойти к специалисту.

— А что она изображает?

Фрейд проницательно посмотрел на Либермана.

— Существует только одно божество с хоботом и раздвоенным хвостом. Это Сет, бог хаоса, бог бурь и зла.

Внешне Либерман казался невозмутимым, но в голове его мысли проносились одна за другой. Слова профессора прозвучали ударами молота: бури и зло… Он всегда был уверен, что тайна убийства фройляйн Лёвенштайн — это не более чем хитроумный трюк, хорошо построенная иллюзия. Конечно, это зло. Но впервые Либерман усомнился: какой фокусник сможет вызвать бурю? Он вспомнил необычный для этого времени года шторм, бушевавший в четверг, ослепительные вспышки молний, оглушительный гром, ливень, водопадами низвергавшийся на землю.

— Откуда это у вас?

— Эта вещь принадлежит моему другу, — ответил Либерман. — Он попросил меня узнать ее цену.

— Понятно, — сказал Фрейд, поднося статуэтку к свету. — Она не будет стоить дорого. Египетский антиквариат не пользуется спросом в Вене. Сейчас все без ума от барокко и бидермейера.

— Правда?

— Конечно. Но на Виблингер-штрассе есть несколько хороших торговцев антиквариатом. Отнесите ее туда.

— Я так…

— И, — перебил его Фрейд, — если ваш друг будет недоволен суммой, которую ему предложат, пожалуйста, дайте знать. Мне бы очень хотелось добавить этого малыша к своей коллекции.

Профессор поставил фигурку на стол, между обезьяной и бронзовой статуэткой бога Гора. Затем он потрепал демона по голове, приговаривая:

— Хороший малыш, хороший.

Дым сигары обвил ноги и хвост существа, и от него повеяло какой-то первобытной силой — пробуждающимся древним злом, насмехающимся над миром людей.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Третий

19

Вечер только начинался, и газовые лампы еще не были включены на полную мощность. Райнхард налил себе турецкий кофе из маленькой медной джезвы и сделал глоток. Неудовлетворенный вкусом, он добавил пол чайной ложки сахара и попробовал снова.

— Вот так лучше, — сказал он. — А как твой кофе?

— Нормально, — ответил Либерман.

В другой части комнаты, под первой из двух низких арок, хозяин кафе стоял у двери, как страж. Не считая старика в кафтане, Либерман и Райнхард были единственными посетителями.

— Похоже, замки стали для господина Уберхорста чем-то особенным.

— В каком смысле?

— Он описывал замок как… шедевр. Кажется, Уберхорст относится к их механизмам с таким же благоговением, как мы — к сонате Бетховена. Должен признать, теперь, когда я наконец как следует с ним побеседовал и побывал в мастерской, у меня появилось больше подозрений… Но…

— Ты не считаешь, что он способен на убийство.

— Честно говоря, да.

Либерман заметил, что Райнхард колеблется.

— В чем дело, Оскар?

Инспектор нахмурился.

— Я не думаю, что он способен на убийство, но мне кажется, Уберхорст что-то скрывает.

— Почему?

— Уж очень он нервничал.

— Может быть, у него такой характер.

— Очень возможно. Все равно… Считай, что это интуиция.

— Может быть, он использовал свое профессиональное мастерство, чтобы помочь кому-то другому? Тому, кто больше подходит для совершения убийства?

— Браун? Возможно…

Либерман посмотрел в окно: мимо прошли двое гусар. Из невзрачного кафе они выглядели существами из другого мира — райскими птицами в пышном оперении. Униформа легкой кавалерии притягивала взгляд: высокая гусарская шапка, куртка, обильно обшитая галуном, и ментик, свисающий с левого плеча. Через несколько секунд они скрылись из виду, и за окном вновь стало пусто и темно.

— Можно мне почитать показания фройляйн Зухер? — спросил Либерман.

— Да, конечно.

Райнхард вытащил из кармана два листа бумаги и подал их другу.

— Она сама это писала?

— Нет, Хаусман.

— Я так и подумал.

— Самое главное на второй странице. Вот здесь, — показал Райнхард.

Либерман принялся внимательно изучать указанный абзац.

— Итак, Браун был там частым гостем.

Райнхард кивнул.

Либерман начал читать:

— Герр Браун приходил к моей хозяйке, когда я была дома. Она принимала его в гостиной. Иногда были слышны громкие голоса, но я не знаю, что между ними происходило. Это не мое дело.

Либерман поднял брови и отпил кофе.

— Что? Ты ей не веришь?

— Горничная, которая не подслушивает?

— Это возможно, — ответил Райнхард с ударением, достаточным, чтобы возбудить любопытство Либермана.

— Что ты имеешь в виду?