Смертельная игра

Каннер поправил манжеты своей рубашки, чтобы были видны золотые запонки, потом привел в порядок галстук-бабочку. Запах его одеколона был приторно-сладким.

— Не начинай опять, Макс.

— Штефан, я не думаю, что смогу выдержать это еще раз.

Он хотел было встать, но Каннер схватил его за руку и усадил обратно.

— Максим!

Либерман покачал головой и прошептал:

— Это настоящий цирк.

Человек, сидевший на скамье перед Либерманом, бросил на него через плечо сердитый взгляд.

— Довольно, — прошипел Каннер, толкнув Либермана локтем в бок. — Может, это один из друзей Грунера!

— Грунер уже знаком с моей точкой зрения.

— И именно поэтому твое положение здесь с каждым днем становится все более неустойчивым.

Санитар поставил шаткое кресло-каталку рядом с профессором Грунером. Вместе они подняли женщину на скромное подобие сцены, перенесли к большому деревянному стулу, похожему на трон, и усадили ее на него, аккуратно поставив ее ноги и положив на колени руки. Затем профессор подсунул под стопы женщины металлическую пластину, а санитар убрал каталку и встал у дверей.

— Господа, — произнес профессор. Его звучный голос наполнил аудиторию. Все присутствовавшие замолчали. Стало слышно, что ветер за окном уже утих, а яростная дробь дождя о стекло сменилась легким постукиванием.

Грунер был высокий и внушительный мужчина с длинной бородой и копной непокорных, уже начавших редеть, седых волос. С его лица никогда не сходило выражение легкого недовольства, отчего высокий лоб профессора рассекала вертикальная складка.

— Господа, — повторил профессор, — разрешите представить вам синьору Локателли.

Женщина выпрямилась и убрала с лица волосы. Посмотрев на нее, Либерман решил, что ей около двадцати пяти. Ее трудно было назвать красавицей, но что-то в ее внешности притягивало взгляд. У нее были темные, глубоко посаженные глаза и резкие черты лица. Она оглядела зал, а потом посмотрела на Грунера, который наклонился вперед и улыбнулся, — но не более чем на долю секунды.

— Эта синьора, — продолжил Грунер, — жена итальянского дипломата. Три или четыре месяца назад у нее начали появляться симптомы, говорящие о развитии нервного заболевания. Через некоторое время местный врач поставил соответствующий диагноз. Она слабела все больше и больше, потеряла аппетит, а сейчас страдает очевидным и, возможно, полным параличом обеих ног. Проведя обследование, мы не обнаружили ничего, указывающего на травму или болезнь.

Грунер повернулся к синьоре Локателли:

— Синьора, вы подтверждаете, что не можете ходить?

Женщина кивнула.

— Простите, — сказал Грунер, — боюсь, я не расслышал вашего ответа.

Женщина сглотнула и ответила с легким акцентом:

— Да, я не могу ходить.

— Вы чувствуете боль в ногах?

— Я ничего не чувствую. Они… — ее лицо перекосило страдание, — мертвы.

Грунер снова обратился к аудитории.

— К сожалению, в настоящее время, особенно в Вене, в нашей профессии существует пагубная тенденция объяснять возникновение нервных расстройств с точки зрения психологии. — Грунер медленно повернул голову и со значением посмотрел на Либермана, который сохранял невозмутимое спокойствие. Либерман понимал, что под этим взглядом он должен был занервничать и смутиться. Однако он гордо выдержал атаку и даже слегка улыбнулся. Грунер продолжил: — Господа, я настоятельно рекомендую вам усомниться в правомерности такого подхода и в здравости рассуждений его сторонников. Нервное расстройство — это болезнь, вызванная органической слабостью нервов. Эту слабость можно легко и быстро вылечить с помощью электротерапии.

Грунер указал рукой на аппарат, стоявший на столе рядом с синьорой Локателли.

— Сегодня я продемонстрирую, как работает устройство из Соединенных Штатов Америки. У меня создалось впечатление, что оно лучше тех, которые производят у нас.

Либерману приходилось видеть «устройства» Грунера. Внешне все они были очень похожи, но этот аппарат был намного больше. Грунер подошел к столу и погладил полированную поверхность деревянного ящика. Он открыл две медные застежки и аккуратно поднял крышку, обитую изнутри красной кожей, на которой красовалась надпись золотыми буквами «Чикагская компания по производству батарей гальванического и фарадического тока, Иллинойс, США». Внутри ящика было множество кнопок, роликов и циферблатов. Грунер вынул два блестящих металлических стержня с деревянными ручками, которые соединялись с установкой длинными проводами.

— Для тех, кого интересуют технические характеристики этого устройства, сообщаю, что оно имеет стандартную конструкцию. Работает от шестивольтовых сухих батарей, которые безопасны и просты в обращении. Выходное напряжение можно легко менять с помощью перемещения сердечника по индукционной катушке.

Грунер щелкнул выключателем, и комнату сразу наполнило громкое гудение. Он пригласил одного из собравшихся помочь ему. С места поднялся мужчина средних лет.

— Благодарю вас, герр доктор, — сказал Грунер. — Не могли бы вы встать по другую сторону от пациентки? — Мужчина поднялся на помост и встал по стойке «смирно» рядом с женой дипломата.