Смертельная измена

Несколько дней спустя они встретились в первый раз.

Торбен сказал матери, что хочет сходить в кино с другом. Лицо Магды прояснилось.

— Вот и прекрасно! А что вы будете смотреть?

— Еще не знаем. Мы встретимся перед киноцентром, а потом решим, на какой фильм пойдем.

— Когда ты вернешься?

— В восемь. Нет, скорее, в девять.

— Оʼкей. Если будешь опаздывать, пожалуйста, позвони.

— Сделаю.

Он улыбнулся и ушел.

Магде впервые за последнее время показалось, что все нормализовалось и наступил поворот к лучшему.

55

Лукас услышал шаги Магды на лестнице. Он вздрогнул, закрыл шкатулку с письмами, поставил ее на полку и прикрыл фотографией. И только успел отвернуться, как Магда зашла в комнату.

— Ты что делаешь? — спросила она, удивленная его испуганным и беспомощным видом.

— Ничего. Я думаю.

— О чем ты думаешь?

— Знаешь, я хотел поговорить с тобой… Может быть, купим акции? Я как раз смотрел в Интернете, ценные бумаги «Дакс» в настоящее время очень выгодно…

Магда перебила его:

— Пожалуйста, оставь меня в покое с этой ерундой хотя бы на время отпуска, хорошо? Поговорим об этом, когда вернемся в Берлин.

— Если мы будем ждать, то можем опоздать!

Магда сделала рукой такое движение, будто отбрасывала что-то, и это означало, что ей все равно.

— Ты случайно не видел мои кроссовки? Я ищу их с утра. Я думала, что сняла их в гостиной, но там их нет.

— Извини, но я тоже не знаю, где они. Ты смотрела в кладовке? Там, где стоят резиновые сапоги? Мне кажется, я видел их там.

Магда улыбнулась, сказала: «Хорошая идея» — и вышла из комнаты.

Лукас уселся в кресло возле окна.

Что происходит с Магдой? Она вытесняла из своей памяти смерть Торбена. Может быть, она таким же образом вытесняла и смерть Йоганнеса?

Арабелла была еще красивее, чем на фотографии, и Торбен никак не мог поверить, что она на самом деле стоит перед ним и он не просто выдумал свою любовь.

Держась за руки, они шли по городу. За небольшой химчисткой, в которой в качестве декорации висела картина, изображающая какой-то пейзаж, была ниша, где стояла полностью высохшая комнатная березка.

Торбен притянул Арабеллу к себе. Немножко неуклюже и неумело, но она тут же прижалась к его груди. Они стояли так несколько минут. Его сердце бешено стучало, голова гудела, в ушах шумело так, словно он оказался на берегу моря во время шторма. А потом он поцеловал ее. Ее губы были теплыми и мягкими, и вкус у них был такой, будто она только что съела ванильный пудинг.

В Европейском центре они купили мороженое и сели возле одного из фонтанов.

— Завтра пойдем на озеро, — сказала она. — Город не годится для орлов.

Торбен попросил мать разрешить ему брать уроки игры на гитаре. Дважды в неделю.

— Уроки игры на гитаре? Да ты и так очень хорошо играешь на ней. Почему бы тебе не брать уроки игры на рояле?

— Я сочиняю песни на рояле, и получается хорошо, очень хорошо, но мелодии, которые я нахожу, слишком сложные. Я не могу сыграть зонг на гитаре, и это выводит меня из себя.

— Хорошо. Как хочешь. Бери уроки игры на гитаре. А времени у тебя на это хватит?

— Легко.

Магда знала, что это было преувеличением. Она получила письмо из школы, в котором сообщалось, что в этом году, после окончания десятого класса, Торбен должен покинуть учебное заведение. Он бы и так остался на второй год, но преподаватели по специализированным предметам не верили, что он сможет закончить двенадцать классов. Для него и для них это было бы мучением. У него нет ни малейшего интереса к школьным занятиям. Если мать согласна, то в десятом классе учителя будут смотреть сквозь пальцы на оценки Торбена, чтобы он закончил хотя бы среднюю школу. Она не стала показывать письмо Йоганнесу, хотела спокойно поговорить с ним в субботу, но Торбен опередил ее со своей просьбой. И хотя она считала, что поступает неправильно, но все же согласилась. Она не хотела быть человеком, который отнимает у него радость.

Но Торбен не ходил на уроки игры на гитаре. Он брал инструмент и деньги, которые давала Магда, и бежал к Арабелле.

За две недели не упало ни капли дождя. Июнь был необычайно жарким. Берлинцы поглощали рекордное количество мороженого, бассейны под открытым небом были переполнены, а в фонтанах купались маленькие дети.

На озере Закровер Зее они нашли маленькую бухту. Всего несколько метров песка, скрытого свисающими ветвями ив и густым кустарником. Там они прятались, обнимались и разглядывали облака, которые плыли над ними.

Голова Арабеллы лежала на груди Торбена. Она слушала, как бьется его сердце и как резонирует голос, когда он поет для нее под гитару. Как и он, она мечтала очутиться в ином мире и чувствовала, что не такая, как все. Нечто особенное, что просто не вписывается в эту жизнь.

Он пел любимый зонг Ивонны Каттерфельд: