Смертельная карусель

— Я знаю, — машинально всхлипнула Вера. — Все будет хорошо, все мы поженимся. Подожди... — Она оцепенела, словно водой облили. — Ты о чем говоришь, Игорек?

— Все пройдет, Вера, — обвил ее за плечи молодой человек. — Ты привыкнешь к новой жизненной ситуации. Я не знаю, понравится ли она тебе, но в конечном счете это только работа, она и не обязана нравиться...

— Ах так... — Она попыталась вырваться. Но он облапал ее, точно кружку.

— Не шути с огнем, деточка, куда это ты спешишь?.. Да, я не рассказал о себе, но разве в этом суть проблемы? Ты становишься другой, мы работаем вместе, у нас могло бы получиться долго и счастливо, неужели ты об этом не мечта...

Она врезала ему локтем под дых. Он проглотил остаток фразы и вылупил свои черносливы. Вера вылетела из-за стола, опрокинув стул. Он не применил ответных действий, хотя вполне мог зарыть ее по горло в пол. Он сидел не шевелясь, корежился от боли, но смотрел на Веру с непроходящим участием.

— Я не знаю, как насчет долго и счастливо, — с достоинством осветила свое видение ситуации Вера, — но, если ты еще когда-нибудь подойдешь ко мне, мы умрем в один день.

Следующим утром она позвонила на работу, сказав, что увольняется. Повесив трубку, она тут же сняла и набрала номер самого порядочного в городе агентства по недвижимости. Вызвала агента на дом. Усадив за стол, напоила чаем и обрисовала свои желания. Она горячо хочет продать квартиру. Дом эпохи позднего сталинизма, борьба с излишествами еще впереди, поэтому квартира — сами видите какая. И цену ее Вера отчетливо представляет. Но дело горящее, поэтому фирма получает столько-то, Вера — любое жилье в пригороде подальше, желательно внаем, ненадолго, а оставшуюся сумму (в итоге немалую) — положить на такой-то счет. Плюс два рубля за чашечку чая. Или четыре, если еще хотите. Да, чуть не забыла — полнейшее инкогнито. В смысле, анонимность.

Обалдевшая фирма заплатила ей вперед. За что и получила в подарок старую мебель. С новым телевизором. Через день она уехала. Она не питала иллюзий, что сумеет скрыться. На этом крохотном шарике невозможно от кого-то убежать. Но очень ей хотелось выглядеть сумасшедшей. А зачем расчетливым, трезвомыслящим людям сумасшедшие сотрудники? Не прошло и недели, как она действительно тронулась умом. А как прикажете понимать ее поступок? Ее не волновало текущее окружение — крохотная каморка в частном домике, хозяйка-нелюдимка, мебель позапрошлого века, удобства в скворечнике. Но в один прекрасный день она запила — «от осознания, так сказать, и просветления». Вчерную, тихо сама с собою. Даже хозяйку не пригласила. Набралась, как алкашка подзаборная. Наутро усовестилась и покатила через весь огромный мегаполис к отставной подружке Клаве, где наклюкалась вообще до бесчувствия и совершенно не помнила, чего ей несла.

А потом пришли две дамы. Кузькина мать и Сидорова коза, как она их мысленно окрестила. Оказалось, что несла она в тот вечер будь здоров. Одна дама была очень экстравагантной. Другая попроще. Да и посимпатичней. Вторая представилась писательницей, первая — ее охранницей (дескать, поклонники замордовали). Почему она взяла им и все рассказала? Ужас просто. За язык не тянули. У этой дамы (которая писательница) в глазах было что-то такое, отчего сильно хотелось причислить ее к порядочным людям. Ведь остались в этом мире порядочные люди, не всех извели? Выслушав историю, она не умчалась, окрыленная от счастья, чтобы с разгона запрыгнуть за свой компьютер, а попыталась успокоить, наговорить много разной чепухи. А уходя, оставила телефончик, причем звонить разрешила в любое время суток и года.

Наутро Вера заподозрила наблюдение. Очень уж она неуютно себя чувствовала с половиком за калиткой. Удивления не последовало — давно пора. Будь что будет, решила Вера. Трем смертям не бывать. Простоим и забудем... После завтрака она отправилась в гастроном — прикупить продуктов. Городишко невелик, гастрономов — с гулькин нос, и в каждом — ровно по одной продавщице. Она встала в конец длинной очереди, состоящей из пенсионеров. За пятнадцать минут продвинулась на треть. Кто-то остановился рядом с ней.

— Разрешите? — Вера посторонилась, а женщина вклинилась между ней и впередистоящей, наклонилась к витрине. Под стеклом лежали три сорта колбасы. Она

видела только спину кожаного плаща да черную шляпку поверх однотонной косынки. — За тобой следят, — услышала Вера тихий голос. — Пятый сзади. Худой. С кошелкой. Стряхни с хвоста и беги в Первомайский сквер. Спасибо большое, девушка, — вежливо поблагодарила незнакомка, расправила спину и зацокала к выходу.