Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина

На детской площадке и вокруг нее возились в основном иностранцы. Местные жители в выходной предпочитали выспаться. Зато рядом, во дворе детского сада, не было ни души. Лиза решила выйти во двор и попрыгать на пустующей территории через резиночку.

Тихонько умывшись и одевшись, она, вместо завтрака, собрала и съела крем, подтекший с торта, прихлебывая из горлышка лимонад. Тщательно облизав пальцы, Лиза с грустью посмотрела на сияющее блюдо, на пухлый торт, украшенный грецкими орехами, клюквой и шоколадом, сунула в карман толстый моток резинки и выскочила на улицу.

-- В круг, за круг, две "березки"... -- шепотом бормотала Лиза, прыгая. Она упражнялась уже, наверное, час -- ноги изрядно устали. Пора, пожалуй, было и домой. Алена могла проснуться и потребовать подарки. Этот момент пропускать не хотелось.

Помешали иностранцы. Гавайский ансамбль народной песни, как объяснила переводчица. Давали концерты в Тбилиси и по пути в Москву, понятно, не могли миновать Сибирь.

Каждому хотелось хотя бы посмотреть на "двор чудес" с горой мороженого и бассейном пепси-колы.

Коричневые люди в красных с белыми цветами национальных одеждах окружили Лизу. Они улыбались, шумели, блестели раскосыми глазами, сверкали фотовспышками.

-- Гавайские друзья хотят поговорить с тобой, девочка, -- сказала вежливая худенькая переводчица. -- Они спрашивают, как тебя зовут, где ты живешь и почему вместе с другими детьми не радуешься чудесным сладостям?

-- Зовут меня Лиза Зайкина, -- быстро ответила героиня. -- Живу я в третьем подъезде на втором этаже, вон они, наши окна. Мы все, кто рядом живет, мороженым объелись, пепси-колой обпились, а зеленый горошек не каждый и любит. Можно я пойду? У моей сестренки сегодня день рождения, она, наверное, уже проснулась.

Гавайцы зашумели еще сильнее. Симпатичная толстуха, похожая на Женуарию из "Рабыни Изауры", полезла в сумку и, оживленно лопоча, вручила Лизе набор ароматических фломастеров и плоский календарик-калькулятор.

-- Для вас с сестренкой, -- улыбнулась переводчица. -- Мы тебя не задержим. Разреши только узнать, как ты думаешь, откуда взялось все это?

Лизе неприятно было дурачить добрых иностранцев, но что еще оставалось делать. И с ходу она придумала удобное объяснение.

-- Я считаю, что природе надоело быть жестокой, -- сказала девочка. --Это она так извиняется за землетрясения. Ну, пока!

Грациозно присев в прощальном реверансе, как учили в танцевальной группе, Лиза помахала рукой и помчалась к дому, прижимая к груди подарки.

Но дойти до подъезда ей не удалось.

Около дверей, на скамейке, как раз под окнами квартиры Зайкиных, расположенной на втором этаже, сидел смуглый старик в необычной для Сибири одежде. Белый тюрбан на голове, длинный -- до колен -- кремовый китель с сияющими пуговицами, необычного фасона сандалии и смешные, совершенно как кальсоны, штаны.

"Иностранец, -- мелькнуло у Лизы в голове, -- а может, сумасшедший. Что ж это он в кальсонах, фу! Наверное, иностранный сумасшедший. Раз здесь столько иностранцев, могут среди них и ненормальные быть."

Она хотела прошмыгнуть мимо, но старик, приподняв руку и мягко коснувшись Лизиного плеча, остановил ее.

-- Скажи, милая девочка, могу ли я довериться тебе? -- спросил он со странным, но приятным акцентом. -- Известно мне, ты не туристка, проживаешь здесь. Есть ли у тебя несколько времени, дабы выслушать мой рассказ?

Родители настрого запрещали Лизе общаться с неизвестными, но худой старик казался совершенно безобидным,а добрые глаза его смотрели на девочку с неуверенностью и надеждой.

-- Вы можете довериться мне, и живу я здесь, -- ответила она честно, --но я сильно тороплюсь. Надо успеть домой, пока сестренка не проснулась. Хотя, -- добавила вежливая Лиза, -- минут десять-пятнадцать у меня, думаю, есть. Этого хватит?

-- Постараемся! -- заторопился незнакомец. -- Я также имею совершенно малый срок и не представляю никаких понятий, успею ли сам. Так что прежде рассказа спрячь обязательно это и никому продолжительное время не показывай.

Достав из кармана кителя белесоватый гладкий полупрозрачный камень,похожий размерами и формой на небольшой мандарин, старик положил его на ладонь девочке. Лиза мельком глянула на камень, решила, что он некрасив и наверняка представляет для чудаковатого иностранца лишь историческую ценность. Например, как воспоминание о любимом павлине, проглотившем этот камень сдуру и расплатившемся мучительной гибелью за недостойную прекрасной птицы жадность. Не забывайте -- хоть Лиза и писала правдивый роман в свободное время, больше всего она любила сказки. А читатели сказок такие фантазеры...

Поэтому героиня наша засунула сомнительный сувенир поглубже в карман и приготовилась слушать.