Смертельная клятва

Для меня все это странно, но моя проблема с Каином в том, что я не знаю, как с этим справиться, и я почти уверена, что он сейчас думает именно об этом — это была горячая, страстная, умопомрачительная встреча, но это был всего лишь секс, и так будет до тех пор, пока мы оба не захотим увидеть друг друга снова.

Вытаскивая себя из постели, я направляюсь на кухню, чтобы приготовить свой обычный безвкусный завтрак и кофе. У меня нет планов на сегодня, кроме встречи в книжном клубе сегодня вечером, и я использую это время, чтобы закончить часть своей работы по редактированию, с которой я отстала. Каин отвлекал меня, и хотя он был желанным человеком, я позволила ему встать на пути графика, который я начала строить для себя.

К пяти часам Каин все еще не написал. Я снова принимаю душ, замечая маленькую красную метку у основания горла, которая, должно быть, осталась от его рта прошлой ночью, и снова надеваю джинсы и свитер с рисунком подсолнухов. Мари спешит забрать меня, и как только я сажусь в ее минивэн, она замечает отметину на моей шее.

— Еще одно страстное свидание? — Спрашивает она с ухмылкой, и если бы у меня было какое-то намерение солгать, оно мгновенно пропало бы, когда мое лицо так вспыхнуло бы. — Хорошо, это да.

Я киваю, тяжело сглатывая.

— Да, мы пошли в закусочную поужинать. И бар. Он показал мне, как танцевать в линию.

Мари издает взволнованный звук, слегка подпрыгивая на водительском сиденье и поворачивая к дому Синди.

— Да! Я так рада за тебя. Ты собираешься увидеть его снова? И как ты это получила? — Она указывает на мою шею, и я чувствую, как цвет моего лица становится глубже. — Вы двое…

Мне удается кивнуть, мое горло слишком сжимается от нервного смущения, чтобы что-то сказать, и Мари вскрикивает.

— Боже мой, ты должна мне все рассказать. Но подожди, пока мы не доберемся до книжного клуба. Остальные тоже захотят об этом услышать.

Я немного съеживаюсь на своем месте, мой пульс подскакивает в горле при мысли о том, что меня окружают все эти женщины, которых я едва знаю, жаждущие подробностей сексуальной жизни, которую я едва начала. Для меня это странно: женщины, которых я знала еще в Чикаго, которые были частью моей группы друзей или вращались вокруг них, не хотели рассказывать о своем опыте общения со своими мужьями. Не было ничего хорошего или интересного для обсуждения, не было ощущения стремления поделиться секретами. Их мужья были выбраны для них без всякой мысли о желании или привязанности, и они не были довольны физической стороной вещей. Мимо этого нужно было проходить мимо, а не взволнованно шептаться.

— Я не думаю, что Синди захочет об этом слышать, — выговариваю я, обхватывая пальцами подол рукавов. — Она не выглядела слишком счастливой, когда мы в последний раз болтали об этом.

— Это потому, что она ревнует. — Мари машет рукой. — Но это не значит, что она не хочет знать все секреты. — Она усмехается. — Она любит сплетничать, только потому, что ей хочется, чтобы это была о ней.

Я не так уверена. Но это не имеет значения, потому что зоркий глаз Дафны замечает отметину на моей шее, как только мы входим, и сразу же возникает шум, требующий подробностей. Я не знаю, насколько мне хочется поделиться. Но опять же, какой смысл держать это при себе? Это то, что делают нормальные люди, напоминаю я себе и пытаюсь подавить свое смущение, когда мне задают вопросы.

— Мы сошлись на полпути, после того как несколько ночей назад мы сходили в закусочную и бар «Ворона», — говорю я им, мои пальцы крепко сжимают кружку горячего сидра. — Но сейчас это было действительно здорово, — признаюсь я на выдохе, и Дафна нетерпеливо ухмыляется.

— По шкале того, сколько раз он заставлял тебя кончать, насколько это было хорошо? — Спрашивает она, когда Мари наклоняется и шлепает ее.

— Дафна.

— Что? Я хочу знать. Он просто так выглядит или у него есть язык, чтобы это подтвердить? — Она шевелит своим, и я ловлю себя на том, что невольно смеюсь.

— Дважды, — признаюсь я. — И дважды прошлой ночью, когда мы прошли весь путь до конца.

— До конца, — Синди удивляется. — Ты говоришь так, будто учишься в старшей школе, Сабрина. У тебя же это не был первый раз?

Я бледнею, слыша язвительность в ее словах, и знаю, что все замечают, как я вздрагиваю в ответ. Я была готова сказать, что да, рассказать этим женщинам о своем первом разе так, как никогда бы не рассказала в своей старой жизни, но едкий комментарий Синди заставляет меня задуматься, хочу ли я вообще это делать.

— Сабрина, — мягко говорит Мари, и когда я смотрю на нее, я впервые с тех пор, как Колдуэлл бросил меня в этом городе, понимаю, что у меня здесь есть друг. Синди смотрит на меня с нескрываемой ревностью, а Дафна смотрит на меня с жадным желанием узнать больше, и этот взгляд в разной степени отражается в глазах других женщин, сидящих вокруг нас. Но лицо Мари мягкое, открытое, она беспокоится за меня. — Это был твой первый раз?