Смертельная клятва

Моя маленькая принцесса оказалась грязнее, чем я себе представлял. Я думал, что мне придется дразнить ее дольше, продолжать пытки и для нее, и для себя, прежде чем она смягчится. Но она сдалась гораздо легче, чем я ожидал.

Победный трепет накатывает на меня, когда я наклоняюсь, прижимая рот к ее мокрой киске, когда она извивается подо мной, вскрикивая от удовольствия, когда я прижимаюсь языком к ее клитору и изгибам ее спины. Ее пальцы царапают воздух, пытаясь обхватить веревки на ее запястьях, задыхающиеся вздохи заставляют ее идеальную грудь вздыматься, когда я смотрю на нее вверх и провожу языком по ее клитору, она уже в отчаянии.

Она прекрасна, когда вот так развязывается, и она вся моя.

Моя, чтобы пробовать, смаковать, наслаждаться. Моя, чтобы мучить и требовать. Я могу делать с ней все, что захочу.

И все же, под этим жестоким, порочным побуждением, желанием приручить и сломить ее, необходимостью низвести ее до самых низменных желаний и смотреть, как она просит милостыню, есть что-то еще… То, чего я никак не ожидал…

Желание доставить ей удовольствие не только ради себя, но и ради нее. Показать ей все способы, которыми я могу доставить ей удовольствие, все удовольствия, на которые способно ее тело. Меня это пугает, потому что я не хотел, чтобы это имело к этому какое-то отношение. Я хотел взять ее, завоевать, сделать своей, а потом смотреть, как она разбивается. Ее счастье, ее удовольствие никогда не должны были быть частью этого.

Но не только победа, заставившая ее сказать эти грязные слова, делает меня сейчас невыносимо твердым. И то, как она прижимается к моему рту, выкрикивая мое имя. Я знаю, что она впервые чувствует то, чего никогда раньше не представляла, испытывая удовольствие, которого можно достичь только в такой уязвимости, связанной веревками и находясь во власти того, кому ты отдаешь власть.

— Каин, — выдыхает она, ее бедра прикасаются к моему рту. — О боже, Каин…

Она близко. Я чувствую это каждым напряженным мускулом, слышу в том, как надламывается ее голос. Я провожу языком по ней, всасывая ее клитор в рот, и чувствую, как все ее тело напрягается, ее стон превращается в пронзительный крик, когда оргазм обрушивается на нее.

Я лакаю ее, поглощаю ее и наслаждаюсь каждым моментом ее капитуляции. Я чувствую, как она порхает и прижимается к моему языку, слышу, как она стонет мое имя, и этого почти достаточно, чтобы заставить меня кончить. Мои бедра прижимаются к кровати подо мной, мой член жаждет облегчения. Ощущение, как Сабрина кончает на моем языке, опьяняет.

Но я тоже хочу чувствовать, как она порхает вокруг моего члена.

Я хватаясь за свою длину и провожу ее между ее бедер, наслаждаясь тем, как ее глаза расширяются и губы приоткрываются, когда она чувствует растяжение моего опухшего кончика. Я почти слишком большой для нее, тугого, горячего объятия ее мокрой киски достаточно, чтобы заставить мои глаза закатиться, когда я вхожу в нее по самую рукоять.

Она задыхается и вскрикивает, когда я врезаюсь в нее, сила, захватившая меня целиком, заставляет ее на мгновение затаить дыхание. При виде ее шока от этого ощущения, удовольствие струится по моей спине, настолько сильное, что мне приходится на мгновение остановиться, глубоко дыша, чувствуя, как она сжимается вокруг меня.

Было бы так легко отпустить. Отдаться изысканному удовольствию, на грани которого я нахожусь. Но я хочу, чтобы это продолжалось.

Я хочу получить от нее все, что могу.

Я смотрю на ее лицо, когда выскальзываю из нее, и резко вздыхаю от ощущения потери. Сабрина всхлипывает, ее глаза расширяются, а бедра беспомощно выгибаются вверх.

— Каин⁠…

— Не волнуйся, принцесса. Я дам тебе то, что тебе нужно. Но сначала… — я поднимаюсь вверх по ее телу, оседлав ее грудь, обхватываю кулаком свою гладкую длину и направляю ее ей в рот. — Ты дашь мне то, чего я хочу.

— Я… — Она смотрит на мой толстый член с намеком на страх. Я знаю, каково ей, вот так привязанной к спине, беспомощной и находящейся в моей власти, когда я прижимаюсь кончиком к ее нижней губе. Она хнычет, сопротивляясь лишь мгновение, прежде чем я прижимаюсь к ее рту и предупреждающе смотрю на нее.

— Открой рот, принцесса. Я хочу, чтобы ты попробовала себя на моем члене, пока сосешь меня.

При этом она стонет, тихий, задыхающийся звук, от которого ее губы раздвигаются, и я в полной мере пользуюсь этим.

Влажное тепло ее рта окутывает меня, когда я скольжу по ее языку до самой задней части ее горла. Я вхожу так глубоко, как только могу, слыша звук ее удушья от моего члена, пока ее горло конвульсивно сжимается вокруг меня, как будто она давится.

— Хорошая девочка, — стону я, гладя ее по волосам другой рукой и кормя ее своим членом. — Тебе нравится пробовать себя на мне, принцесса?

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы она могла перевести дух, и прищуриваюсь, когда она задыхается.

— Ответь мне, Сабрина.

Ее щеки краснеют, и я знаю ответ еще до того, как она кивает «да». Губы у нее опухли, глаза слезятся, но я еще с ней не закончил.

— Возьми меня еще раз, принцесса, и тогда я буду трахать тебя, пока мы оба не кончим.