Смертельная клятва

— Это будет еще несколько ударов за ложь, — пробормотал я. — А теперь соберись, принцесса. Нагнись, или я тебя свяжу.

Ее глаза сверкают яростью, но я вижу, как они тоже начинают тускнеть от возбуждения. Возможно, она не уверена, хочет ли она этого, но ей любопытно, и ее тело реагирует на это. Я вижу, как она взвешивает варианты, решает, какой из них выбрать, а затем медленно наклоняется вперед, наклоняется над краем кровати, вытягивает руки над головой, поворачивает лицо в сторону и смотрит на мне подозрительно.

— Хорошая девочка, — шепчу я, беря ремень и оборачиваясь позади нее. — Десять ударов, я думаю. И ты будешь считать для меня вслух, принцесса. Если ты что-то пропустишь, я буду повторять, пока ты не скажешь. Ты поняла?

Она слегка кивает, и я посмеиваюсь, наслаждаясь ее продолжающимся неповиновением. Мой член прижимается к полотенцу, все еще обернутому вокруг моих бедер, уже напряженный от предвкушения того, что я собираюсь с ней сделать.

— Скажи «да», сэр, — приказываю я, и Сабрина краснеет. Я вижу, как она колеблется, и постукиваю ремнем по изгибу ее задницы, заставляя ее вздрагивать. — Мне не нравится повторяться, принцесса.

Сабрина нервно облизывает губы.

— Да, сэр, — шепчет она, и судя по тому, как у нее перехватывает дыхание, я думаю, ей нравится говорить это гораздо больше, чем она хотела бы признать.

Я провожу ремнем по одной стороне ее задницы, позволяя ей привыкнуть к ощущению кожи на коже. А затем я поднимаю руку, некоторое время рассматривая ее сливочную плоть, прежде чем с тяжелым треском опустить ремень.

Сабрина мгновенно вскрикивает, поднимая голову и откидывается назад.

— Ой! — Она вскрикивает, и я смеюсь, хотя мой член пульсирует от вида красной отметки на ее идеальной плоти. Эту метку я оставил на ней, и мне не терпится увидеть ее раскрашенную в красный цвет с полосками на ее поясе, прежде чем жестко ее трахнуть.

Прежде чем я напомню ей, что она моя.

— Считай, — резко говорю я, и Сабрина втягивает воздух.

— Один, — бормочет она, вцепляясь пальцами в одеяла, ожидая следующего удара. Ее тело снова дергается, когда кожа прикасается к ее плоти, и она кричит: — Два!

К тому времени, когда будет пять, мне будет очень тяжело в паху, что будет больно. Задница Сабрины выглядит болезненно сексуальной, с красной полоской на ее поясе, и я выдергиваю полотенце из бедер, прежде чем мой член все равно высвободится из-под него, позволяя своей длине выступать передо мной, пульсируя и капая предварительной жидкостью, когда я ненадолго останавливаюсь, глядя на нее сверху вниз.

— Раздвинь ноги шире, принцесса, — приказываю я. — Я хочу посмотреть, насколько мокрой ты станешь ради меня, пока я тебя шлепаю.

Она открывает рот, как будто собирается отрицать это, но затем передумывает. Медленно, ее щеки краснеют так же, как и ее задница, она раздвигает ноги, отодвигая их все дальше и дальше от меня, пока я не вижу каждый дюйм ее идеальной киски, обнаженной для моего удовольствия.

Она опухшая и открытая, покрасневшая и мокрая, и мой член дергается, когда я представляю, как приятно будет скользить в ее тугой жар.

— Продолжай считать, — приказываю я, снова опуская ремень, и когда она выкрикивает шесть, я слышу, как этот крик превращается в стон.

— Ты начинаешь получать удовольствие от наказания, принцесса? — Я дразню, снова опуская ремень. — Я вижу, какая ты мокрая. Я слышу звуки, которые ты издаешь. Почему бы тебе не пойти дальше и не признать, что это тебя заводит? Что тебе нравится принимать наказание, как хорошей девочке?

— Нет, — откусывает Сабрина, как раз в тот момент, когда я снова опускаю ремень. — Семь. Нет, мне это не нравится…

Она вскрикнула, когда я резко поднял ремень между ее бедер, растрескивая кожу по ее набухшей киске, а конец ремня задевает ее клитор. Ее ноги дрожат и трясутся, колени подгибаются, и она едва удерживается на ногах, издавая дрожащий стон.

— Было больно, не так ли, принцесса? — Я не жду, пока она что-нибудь скажет, она кивает, ее глаза наполняются слезами. — Но это тоже было хорошо.

Она снова кивает, фыркает и откидывает голову на одеяло.

— Это не в счет, — добавляю я. — Тебе нужно взять еще три. — Соври мне еще раз, принцесса, и я отшлепаю твою киску столько же раз, сколько отшлепал твою задницу, прежде чем трахнуть твою узкую маленькую дырочку.

Говоря это, я снова опускаю ремень, и Сабрина издает беспомощный стон.

— Восемь, — хнычет она, и я протягиваю левую руку вниз, провожу ею по члену, чтобы на мгновение расслабиться, прежде чем быстро опустить ремень еще дважды.

Когда она стонет десять, я больше не могу.

Я бросаю ремень, делаю один быстрый шаг ближе и крепко хватаю ее за бедро одной рукой, резко вталкиваясь в нее.

Ее задница горячая на ощупь от наказания, и я чувствую, как ее кожа горит на моих бедрах, когда я врезаюсь в нее, погружаясь по самую рукоять. Сабрина издает крик, который может быть от удовольствия или от боли, рыдающий стон вырывается из ее губ, и я толкаю ее снова, еще сильнее, прежде чем запутаться одной рукой в ее волосах и оттянуть ее голову назад.