Смертельная клятва

На следующий день, закончив работу, я оказываюсь в Луисвилле у ювелира, выбирая обручальное кольцо для Сабрины. Удивительно, но она не попросила меня ни об одном. Я ожидал, что моя принцесса сделает какое-нибудь резкое замечание о том, как я сделал ей предложение без кольца, что, вероятно, пришлось бы сделать ей даже предложение еще раз, но она ничего не сказала, и, как ни странно, мне еще больше захотелось подарить ей кольцо.

Все это выбивает меня из колеи, я чувствую себя неуверенно в том, что именно я чувствую. Я выбрал для визита известного, но семейного ювелира в Луисвилле, и проще всего было бы сослаться на мужское невежество и попросить седеющую женщину средних лет за прилавком с милой улыбкой и нетерпеливым выражением лица помочь мне. Для меня не должно иметь значения, какое кольцо я надену на палец Сабрины, лишь бы оно было там.

Но вместо этого я хожу от витрины к витрине, рассматриваю сверкающую витрину колец и думаю, какое из них выбрать для нее. Бриллиант, очевидно, для моей принцессы. Я просматриваю, казалось бы, бесконечную толпу, пока женщина, представившаяся как Джули, не подходит ко мне.

— Что ты думаешь о выборе для счастливицы? — Спрашивает она, и я снова просматриваю дело, обдумывая, что подойдет Сабрине.

Теперь она отличается от той женщины, которой была раньше: носит джинсы и футболки вместо дорогого люкса, убирает на собственной кухне вместо того, чтобы оставлять это на усмотрение домашнего персонала. Но я думаю, что ее стиль не изменился, изменились только обстоятельства. Я думаю, если бы у нее была возможность одеваться так, как раньше, она бы это сделала.

— Не слишком большое, — медленно говорю я. — Элегантное. Из розового золота. Карат, а может быть, в полтора карата центральный камень с дополнительными камнями вокруг него.

— У меня есть несколько идеальных. — Джули лезет в футляр, вытаскивает три разных кольца и аккуратно кладет их на бархатный поднос, чтобы я мог посмотреть.

Одно из них — бриллиант изумрудной огранки, пасьянс с багетами с обеих сторон, чистый и минималистичный. Другое — огранка «принцесса» с кольцом, инкрустированным бриллиантами, а третье — овальный центральный камень, окруженный завитками, усыпанными бриллиантами, с паве из дробленых бриллиантов вдоль кольца.

— Вон то. — Я указываю на кольцо с завитками. — Оно идеально.

Оно элегантное, нежное и красивое. Я могу представить его на пальце Сабрины, сжимаю губы и отворачиваюсь, позволяя Джули собрать его, пока смотрю на обручальные кольца. Меня это не должно волновать, и все же я чувствую прилив волнения, когда думаю о том, чтобы подарить его ей. Больше волнения, чем я должен был чувствовать, учитывая обстоятельства.

На этой свадьбе кольцо вообще не должно требоваться, но, беря пакет и уходя, я беспокоюсь о том, понравится оно ей или нет. Кажется, я не могу выбросить эту мысль из головы, пока еду обратно к ее дому, сколько бы раз я ни говорил себе, что мне это вообще не нужно, и, паркуя грузовик, я обнаруживаю, что так нервничаю, как будто действительно делаю ей предложение.

Сабрина почти сразу же открывает дверь, морща лоб.

— Я не знала, что ты придешь, — говорит она, и я пожимаю плечами, одаривая ее кривоватой улыбкой.

— У меня есть для тебя сюрприз.

Лицо Сабрины светится, и мне интересно, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то преподносил ей сюрприз, с тех пор, как ей выбирали подарок специально для нее. И почему меня это так волнует? Я думаю, входя в дом. Этот брак не имеет ничего общего с любовью, с чем Сабрина хорошо знакома. Так какое же значение для меня имеет то, как она будет реагировать?

И почему чувство в моей груди, теплое цветение чего-то подозрительно близкого к счастью, заставляет меня чувствовать, что в этом есть что-то большее, чем я хочу позволить себе признать?

— Мы заботимся друг о друге, — сказал я ей и подумал, что это ложь. Я хочу ее. Я опасно близок к тому, чтобы стать одержимым ею, но есть только одна вещь, которая меня волнует уже некоторое время. Или я так думал.

Забота о Сабрине — настоящая забота о ней, была бы осложнением, которое мне не нужно. И мне нужно держать эти эмоции под контролем, если я собираюсь сделать то, чего намереваюсь достичь.

Сабрина ведет меня в гостиную, я опускаюсь на диван, и чувствую пульсацию, вспоминая, что я делал с ней на этом диване в ту первую ночь. Желание пульсирует во мне, искушая забыть о том, зачем я вообще сюда пришел, но вместо этого я лезу в куртку и вытаскиваю маленькую бархатную коробочку из внутреннего кармана.

В тот момент, когда она видит, что у меня в руке, Сабрина замирает. Она смотрит на коробочку, но я не вижу в ее глазах ни предвкушения, ни жадности, как я ожидал от избалованной дочери русского пахана. Я вижу — удивление. Даже шок. Ее глаза слегка затуманиваются, и что-то сильно сжимает мою грудь.

Она смотрит на меня своими большими голубыми глазами, ожидая, что я скажу что-нибудь, и впервые в жизни я чувствую себя косноязычным.