Смертельная лазурь

— Ладно, ладно, идем, — пробурчал старый морской волк, тронувшись с места, за ним потянулся и Ян Поол.

Я подошел к необычно маленькому для такого здания порталу. Вдруг до меня донесся тихий свист. Я замер на месте.

— Только не через главный портал, — принялся убеждать меня Ян Поол, сняв на минуту с плеча тяжеленный мешок. — Лучше через боковой вход — проще и надежней будет.

— Как пожелаете, — отозвался я. — Вы специалист.

Обойдя Вестеркерк, Поол остановился у бокового входа в церковь и опять снял мешок с плеча.

— Вот здесь и попытаемся, — решил он.

Роверс стал озираться, словно ожидал увидеть недоброжелателя в ночном мраке.

Поол извлек из кармана куртки видавший виды складной нож и, раскрыв его, стал возиться с замком. Текли минуты, в конце концов терпение мое иссякло.

— Ну, что там такое? — нетерпеливо прошептал я. — С чем заминка?

Полуобернувшись, Поол глянул на меня. Черное пороховое пятно придавало ему, скажем прямо, угрожающий вид.

— А я и не обещал, что разделаюсь с ними в пять минут. Так что лучше уж не мешайте мне сейчас, это дело не ускорит.

— Я просто спросил, в чем дело, — буркнул я в ответ. — Помнится, вы били себя в грудь, утверждая, что в этих делах дока.

— Утверждал, и могу сейчас повторить. Но не все замки сделаны на один манер.

— Спорить не берусь, — только и сказал я, отступая на шаг и оставив его в покое.

«Верно ли ты поступаешь, втягивая этих двух проспиртованных морских волков в такие дела?» — спросил я себя. Впрочем, как бы там ни было, спохватываться поздно. Да и время не терпело, так что следовало действовать, а не рассусоливать.

С тех пор как я за два дня до описываемых событий вернулся на Розенграхт, ничего существенного не произошло — Рембрандт по-прежнему отсутствовал, и можно было только гадать, где он мог быть. В одном я был уверен, и уверенность эта крепла: Рембрандт на самом деле не был безумцем, как могло показаться на первый взгляд. По его словам, он видел на улице умершего сына Титуса. Естественно, такое можно было приписать лишь безумию старика. А если старик действительно видел его? И вот нынешней ночью мне предстояло убедиться, так это или нет, и, может, каким-то образом набрести на след. Если Рембрандта так и не найдут, Корнелия наверняка лишится рассудка. Вот я и отправился после обеда в «Черного пса», уговорить Роверса и Поола сопровождать меня в ночной вылазке.

— Есть! — донеслось до меня радостное восклицание моряка с опаленной порохом щекой, слишком громкое для тайного предприятия, в котором мы участвовали, и едва не заглушившее отвратительный скрип распахиваемой двери.

Мне передался непокой старика Хенка. Я казался себе в ту ночь вором. Темнота хоть и была нашей сообщницей, но помогала и тем, кто вознамерился бы сцапать нас.

— А теперь быстро внутрь! — торопил я своих приятелей, и мы поспешили внутрь церкви Вестеркерк.

Идя последним, я, стараясь не шуметь, затворил за собой дверь. Церковь освещалась слабым светом свечей, их мерцание было заметно снаружи. Но их света было явно мало, поэтому пришлось вновь зажечь фонарь. Я осмотрелся. Мы находились в боковом приделе. Хотя я, побывав здесь в воскресенье перед тем, как направиться в «Черного пса», изучил внутреннее расположение, я входил в церковь с главного входа. Поэтому не сразу сориентировался в царившей здесь полутьме, но уже мгновение спустя вел Роверса к расположенному вблизи колонны захоронению — нашей цели.

— Это здесь, — проговорил я, указав на пол. — Давайте, начинайте, но старайтесь не шуметь!

Поол развязал принесенный с собой мешок, мы разобрали увесистые кирки и молча стали долбить сплошной пол. Каждый удар гулким эхом отдавался под темными сводами церкви, я от души надеялся, что лишь мое разгоряченное воображение заставляло меня воспринимать его как гром.

Сначала казалось, что монолитный пол не желает поддаваться, затем он кусок за куском стал проваливаться, и перед нами разверзлось внушительное отверстие.

Внезапно Роверс замер.

— Здесь что-то деревянное. Разве вы не видите?

Еще раз подивившись зоркости старика Хенка, я, склонившись над дырой, увидел доски — это мог быть только гроб.

Расширив отверстие, мы продели под гробом принесенные с собой толстые веревки и медленно дюйм за дюймом стали поднимать его. Наконец гроб стоял перед нами.

Расширив от ужаса глаза, Роверс сначала уставился на гроб, потом перевел взгляд на меня.

— Вы правда собрались открыть его, Зюйтхоф?

— А для чего мы здесь, как вы думаете? Просто так, по-развлекаться? Ну-ка давайте ломик!

Поол извлек из мешка небольшой лом, при помощи которого я после нескольких попыток сумел приоткрыть крышку. Совсем снять ее я не решался — Титус умер всего год назад. Интересно, успело ли тело полностью разложиться?

В конце концов я решительным движением приподнял крышку. Моему взору открылись останки, но… это не были человеческие останки. Тем более взрослого человека. Мелковаты косточки для мужчины, каким был Титус. Да и формой тоже не походили не человеческие. Удлиненный череп мог принадлежать только животному.