Смертельная обида

– Я сам не был, это верно, – кивнул водитель. – Но у меня дружан верный там сидит. Там же, где и ты, в третьем корпусе, в коридоре «А». И он был с женой на свидании и все ей рассказал. А его жена – мне племянница, мы с ним в родстве, и она мне все передала. Так что я теперь знающий человек по этому делу, вот как! И если хочешь, я тебе тоже все расскажу.

– Эй, Витек, ты долго собрался разговоры разговаривать? – послышался окрик диспетчера. – Тебе в рейс пора. Давай, чтобы через минуту ты был на маршруте!

– Видишь, друг Лева, – сказал Виктор, поднимаясь, – не могу я сейчас с тобой этой историей поделиться.

– А и не надо сейчас, – отозвался Гуров. – Ты когда работу заканчиваешь?

– В девятнадцать ноль-ноль, – отвечал Виктор.

– Вот я к этому времени сюда подойду, – пообещал Гуров. – И мы с тобой сходим, где-нибудь посидим, пивка попьем. Я угощаю. С тебя рассказ, с меня пиво. Страсть как люблю слушать разные истории из жизни! Договорились?

Новый знакомый отвечал, что он не против. И в семь вечера они с Гуровым встретились на той же остановке и отправились в пивную, которую Гуров к тому времени присмотрел. Взяли по кружке пива, сели за столик, и Виктор начал свой рассказ.

– Друга моего, чтобы ты знал, зовут Николай, – сказал Виктор. – Сидит он в 316-й камере, а она расположена как раз напротив 303-й, где эти двое сидели. И вот как-то (это примерно неделю назад было) Коляну ночью не спалось. И он слышит шум за дверью. Он встал, ухо к двери приложил и стал слушать. Он, Николай то есть, вообще ужасно любопытный, все ему знать надо.

– Опасное свойство, – заметил Гуров. – Сам знаешь: любопытство сгубило кошку.

– Это верно, – согласился Виктор. – Он уже и получал за то, что нос в чужие дела совал, но все никак не отучится. Так вот, Николай ухо к двери приложил и различает разговор. Разговаривали трое: надзирательница, ее Ленкой зовут, и двое мужиков. И голос одного из этих мужиков показался Кольке знакомым. Он во многих местах работал, Николай, и одно время устроился в ЧОП «Бастион». А это, чтобы ты знал, крутое такое заведение, самое крутое в нашем городе. Владелец этого ЧОПа – сам Безруков, слышал о таком?

– Кто же о нем не слышал? – отозвался Гуров. – Человек известный. Значит, твой друг Николай работал у Безрукова?

– Ну да. И теперь, стоя в камере возле двери, услышал голос своего напарника, с которым вместе в ГБР, то есть группе быстрого реагирования, состоял. Николай мне и фамилию этого мужика называл, да я ее забыл – на что она мне сдалась? Помню только, что на букву «Ф» начиналась.

– Может, Фомин? – предположил Гуров.

– Нет, вроде длиннее немного. То ли Фоменко, то ли Фроленко – как-то так. Да это не важно, что нам его фамилия, мы же не протокол ментовский составляем! Да, а ты не считаешь, что нам пора еще по кружке взять?

– Точно замечено, – согласился Гуров. – Самое время. Вот, возьми деньги, сходи за парой кружек.

Виктор отправился к стойке, а Гуров сосредоточился и постарался запомнить услышанные детали: камера № 316, заключенный по имени Николай. Память у него была профессиональная, она была способна хранить много информации. Но Гуров чувствовал, что этим вечером ему придется выпить немало пенного напитка, и в результате такого возлияния даже его тренированная память могла подвести.

– На, держи, – сказал вернувшийся Виктор, ставя перед Гуровым его кружку. – Сейчас хлебну чуток… На чем, значит, я остановился?

– Ты сказал, что Николай услышал голоса надзирательницы и двух мужиков, – напомнил ему Гуров. – Но о чем они говорили, ты не сказал.

– Так Колян и не слышал, о чем шла речь, – объяснил Виктор. – Они же во весь голос не кричали, они сдерживались. Но Колян понял, что эти двое надзирательнице вроде как инструкции дают, что ей надо делать. А потом звякнул замок, и он понял, что открыли камеру напротив, то есть 303-ю. Потом какое-то время ничего не было слышно. А потом он услышал шаги – кто-то подошел к камере № 303 и сразу отошел. И больше он ничего не расслышал. И пошел спать. А уже днем от других зеков узнал, что в 303-й ночью зарезали двух человек, а менты говорят, что это они сами друг дружку зарезали. Друг дружку, это же надо!

– Да, полный бред, – согласился Гуров. – Да что говорить, менты на выдумки горазды. И вообще наша тюрьма – страшное место. Я вот лично знаю такой случай…

И сыщик принялся рассказывать новому приятелю различные тюремные истории – он их знал немало. Он уже не рассчитывал получить от Виктора новые сведения. Но ему было важно, чтобы у его собеседника не возникло никаких подозрений, чтобы он не подумал, что у него хитростью выманили информацию. Поэтому Гурову пришлось провести в пивной еще полтора часа и накачаться пивом до самого верха. И только потом он мог отправиться на квартиру.