Смертельная поездка

– Ладно. – Шарон не оставила надежды их урезонить. – Давайте тогда так. Вы с Грейс останетесь здесь, начнете налаживать телефоны, а я пойду – ну просто для очистки совести. Может, мне повезет, и я кого-нибудь встречу на дороге. Без обид, Энни, но на улице девяносто, а аэробика на свежем воздухе, как я понимаю, не твой…

– Тихо. – Грейс мгновенно и почти бесшумно переместилась к двери и замерла, закрыв глаза и послав отточенную иглу внимания налево, вдоль дороги, мимо бензоколонки и за поворот, после которого дорога исчезала в лесу. Она не могла определить, что именно она услышала, – ничего такого, просто едва слышный рычащий звук, посторонний в этой всеобъемлющей тишине.

– Что-то приближается, – только и успела вымолвить она.

Гарольд Уиттиг передвинул рычаг переключения скоростей в нейтральное положение и устало оперся о руль запястьями. Он беспокоился, и от этого его рот был сжат в жесткую линию. Оторвав одну руку от руля, он стер рукавом пот со лба и в сотый раз пообещал себе, что отправит этот чертов пикап на свалку и возьмет себе большой новый «форд» с кондиционером – они там такие мощные, что могут охладить даже двухдолларовую шлюху. Черт, как жарко. День был ни к черту, одно несчастье за другим.

Уже утром, когда они ехали в Роквилл, у пикапа спустила шина. Потом оказалось, что на «Флит-Фарм» еще не собрали велосипед Томми, и им пришлось два часа сидеть и ждать, а в это время парочка кретинов металась взад-вперед с торцовыми ключами и сорокастраничной инструкцией по сборке. Потом у Джины начались месячные, и ему пришлось рысцой бежать в магазин и покупать ей тампакс. Он думал, он умрет прямо возле кассы, когда симпатичная молоденькая кассирша улыбнулась и сказала: «Только тампакс? Больше ничего?» А теперь еще и это. Господи, что за день.

Он посмотрел через пыльное ветровое стекло на пустой джип на обочине и на полосатые, оранжево-белые козлы, на которых мерцали желтые огоньки. Они стояли поперек дороги и блокировали движение. Перед козлами стояли двое в камуфляже и ботинках военного образца. Лица у них были серьезные, как у играющих в войнушку мальчишек, а на груди висели М-16. Гарольд очень надеялся, что они не были заряжены боевыми патронами. В такой удачный день, как сегодня, один из этих вояк, по идее, должен подойти к пикапу и прострелить ему голову.

Джина на пассажирском сиденье вся подалась вперед, будто была уверена, что если ее лицо будет на дюйм ближе к ветровому стеклу, то она поймет, зачем заблокировали дорогу. От жары у нее на лбу тоже высыпали капельки пота. Она поджала нижнюю губу, как всегда, когда сталкивалась с чем-нибудь, что казалось ей бессмысленным, и ее лицо приобрело обеспокоенное выражение.

– Кто это такие? Солдаты?

– Похоже на то. Может, Национальная гвардия.

– А зачем они тут? Зачем они перегородили дорогу? – Ее понемногу охватывала паника – это было видно по ее голосу, который с каждым словом забирался все выше. Гарольд знал, что она уже начала воображать себе черт-те что и в голове у нее, отталкивая друг друга, проносятся мысли о торнадо, наводнениях, мятежах и других катастрофах, при которых обычно Национальная гвардия появляется в обычном мире.

– Джина, успокойся. – Он положил ей руку на колено. – Это солдатики выходного дня. Им же нужно где-то играть в свои игры.

Но когда один из молодчиков направился к пикапу, у него самого по спине побежали мурашки. Молодчик был светловолосым, веснушчатым и обгоревшим на солнце, но с выправкой у него было все в порядке: прямая спина, четкие движения и вздернутый подбородок, характерный только для военных в стойке «смирно».

– Добрый день. Что здесь происходит?

Солдат приблизился к открытому окну Гарольда и дружелюбно кивнул. Автоматическая винтовка спокойно висела у него на боку.

– Добрый день, сэр, мэм. Боюсь, вы здесь не проедете. Дорога временно закрыта. Мы направляем машины в объезд по шоссе «С»…

– Что значит «дорога закрыта»? Почему?

– Военные маневры. Ваши налоговые доллары в действии.

Джина с облегчением вздохнула, затем раздражение заполнило то пространство, где еще секунду назад бурлила паника. Она была готова к катастрофе, но не к неудобству. Смахнув со лба прядь мокрых от пота светлых волос, она стала обмахиваться рекламным листком «Флит-Фарм».

– Что значит «военные маневры»? – набросилась она на молодого солдата. Тот удивленно вскинул брови, и Гарольд улыбнулся. Он почти жалел этого цыпленка, посмевшего поставить преграду между Джиной и душем именно в тот день, когда у Джины начались месячные. – Мы живем дальше по этой дороге, и, когда мы уезжали сегодня утром, никаких военных маневров не предвиделось.

Гарольд примирительно улыбнулся, но посмотрел на солдата, и его улыбка сразу увяла. Уверенность и спокойная решимость вдруг исчезли с лица человека в форме, их сменила растерянность и даже какой-то промельк страха. Гарольд занервничал. Люди с оружием в руках не должны быть растерянными и испуганными – иначе все может обернуться очень плохо.

– Э… так вы живете дальше по этой дороге, мэм?