Смертельная развязка (ЛП)

— У нас все будет хорошо, Марли, — прошептала я. — В своем видении ты хотела будущего. Я собираюсь дать тебе его сполна. Вот увидишь.

И я был полон решимости добиться этого, несмотря ни на что.

23

КИАРАН

Когда я встал утром, Марли еще крепко спала. Натянув, чистые боксеры и джоггеры, я решил отказался от футболки. Я оставил Марли в своей кровати с ее зелеными волосами, разметавшимися по подушкам, отдыхать столько, сколько ей было нужно. Выйдя на кухню, я заварил кофе и устроился в кресле у окна в гостиной. Там был установлен мой мольберт, в основном для того, чтобы я мог наблюдать за Марли через улицу, пока я рисую. Теперь мне больше не придется этого делать.

Отпив глоток кофе, я поставил его на столик, взял карандаш и начал рисовать. После вчерашнего вечера мне нужна была отдушина, чтобы успокоиться. Не то чтобы я жалел о случившемся, но, если бы я не рисовал, я бы метался по квартире, пока она не проснулась. Пока мы не сможем поговорить о нас и о том, что нас ждет в будущем. Рисование заземляло меня. Наверное, поэтому я так часто рисовал Марли. Это останавливало меня от необдуманных поступков…но не в тот раз. Тогда мне захотелось убить ее. Но теперь нет. Нет, теперь Марли была моей. Я не мог ее отпустить. Через некоторое время шаги оповестили меня о присутствии в комнате еще одного человека. Краем глаза я увидел, как она пересекает комнату. Я отложил карандаш и откинулся в кресле, когда она появилась рядом со мной. Марли устроилась у меня на коленях, положив обе руки на мои голые плечи, чтобы удержаться на ногах.

— Привет, — пробормотала она.

Мои губы изогнулись, когда я провел руками по ее голым бедрам. Она крепче прижалась ко мне.

— Что ты рисуешь? — спросила она, когда я ничего не ответил.

— Посмотри сама.

Марли повернулась, чтобы посмотреть на мольберт позади нее. На бумаге были изображен силуэт мужчины с рукой, обхватившей шею женщины. Ее голова откинута назад, чтобы смотреть на него, а волосы спадали мягкими волнами. Его волосы были убраны в пучок. Для меня это было в новинку. Раньше у меня никогда не возникало желания нарисовать себя. Это всегда были другие люди. Потом была Марли. После событий прошлой ночи нарисовать ее и меня вместе было вполне уместно.

Теперь были "мы".

Я хотел изобразить это в своем рисунке.

Марли обернулась ко мне с широко раскрытыми глазами и изумленным выражением на красивом лице.

— Это мы.

— Да.

Она наклонилась ближе ко мне, пока наше дыхание не смешалось.

— Ты уже рисовал автопортрет?

Я прикусил губу и покачал головой.

— Мне нравится, что твоя рука лежит на моей шее.

Ухмылка на ее губах заставила меня с трудом удержаться от ответной улыбки. Вместо этого я обвел пальцами ее горло.

— Вот так?

— Ммм, вот так.

Марли прижалась своим ртом к моему. Это убеждало меня в том, что она хочет этого, даже после горячей ночи. Меня беспокоило, что, проснувшись она могла чувствовать себя по-другому.

— Ты все еще хочешь остаться со мной? — прошептал я, когда она отстранилась.

Она нахмурилась и сморщила нос.

— Что за вопрос?

— Всегда есть шанс, что ты проснешься и не будешь чувствовать того же самого.

— Ты хочешь сказать, что после того, как ты так хорошо оттрахал меня, я забыла, что такое слова?

Марли и ее рот.

Черт, я не могу насытиться им.

— Да после того, как ты стала для меня хорошей ученицей.

Она провела пальцами по моей бороде, ее щеки порозовели.

— Если уж на то пошло, то это только придало мне уверенности в том, что это то, чего я хочу. Ты — тот, кто мне нужен.

Мой большой палец поглаживал ее по горлу. Успокаивал ее или себя, я не знал. Я просто не мог остановиться.

— Я верю тебе. Я хочу только тебя.

Марли отпустила мое лицо и повернулась ко мне так, что ее ноги оказались свесившимися с одной стороны. Затем она положила голову мне на плечо. Ее пальцы скользнули по моему затылку и погладили мою шею.

— Скажи это, — прошептала она. — Скажи мне, чего ты хочешь, Киаран.

Я обхватил ее за плечи, чтобы поднести левую руку к ее лицу, а правую держать на горле, где ей самое место.

— Я сделал это, чтобы оно напоминало мне о доме.

Вскоре после того, как я переехал в Эдинбург, я сделал татуировку дерева. Я нарисовал его, отнес художнику, и он набил ее на моей коже.

— Вот где мои корни, на ферме с моей семьей, но я вырос из той жизни и создал свою собственную. Как дерево, растущее к небу, и его ветви тянутся во все стороны. Оно бесплодно, потому что я не думал, что найду кого-то, с кем смогу разделить эту жизнь.

Я положил руку ей на плечо.

— Я хочу набить татуировку дерева, полное жизни, потому что оно будет символизировать новое начало.

Мои пальцы сжались вокруг нее.

— То, которое я хочу иметь с тобой. Я хочу тебя, Марли, только тебя. Я хочу дать тебе вечность, как ты просила в своем видении, чего бы это ни стоило. В смерти я был готов дать тебе это. А в жизни я еще более решительно настроен дать тебе то, что ты заслуживаешь.