Смертельная ртутная ложь

Вначале я поругался с Попкой-Дураком и довел его до белого каления. Затем пообщался с Элеонорой. Меня одолевала скука. Что говорить, мой круг общения воистину не широк. Он состоит из говорящей птицы, картины и типа, который не только спит неделями и мертв уже несколько столетий, но даже не покидал дома за все время знакомства со мной.

Мои друзья правы: так больше жить нельзя. Раздался стук в дверь. Я бы проигнорировал его, если бы не ждал ответа Чэс.

Прежде чем открыть, я заглянул в глазок. Это оказался мой посыльный, в руке он держал письмо. Я открыл дверь, отвалил ему дополнительные чаевые и, осмотрев еще разок улицу, не обнаружил ничего подозрительного. Хорошо.

Усевшись за письменный стол, я прочитал послание и поделился новостями с Элеонорой.

– Чэс сообщает, что зайдет за мной. Как ты к этому относишься? Отчаянная ведьмочка, да? После паузы я продолжил:

– Хорошо, хорошо. Не будем называть ее ведьмой. Скажем так: она не придерживается традиционной роли, закрепленной за женщиной. Она и дальше думает вести себя нетрадиционно. Собирается отвести меня в местечко, которое ей очень нравится. И даже притащит с собой папочку.

Вся моя болтовня была пустым жеманством. Элеонора – не более чем бестелесный дух и не может посылать мне эту издевательскую ухмылку.

Мне не очень улыбалась встреча с папашей, входящим в двадцатку наиболее могущественных чародеев нашей части мира. Оставалось надеяться, что он не принадлежит к числу родителей-ретроградов. Я с трудом общаюсь с людьми, которые с пеной у рта бросаются на защиту фундаментальных моральных ценностей.

Новый взрыв смеха с картины.

Она говорит, что папа хочет задать несколько вопросов о Мэгги Дженн и Грэндже Кливере.

Все верно. Но я бы меньше беспокоился, если бы Чэс сказала, что папа дымится от возмущения из-за моих отношений с дочерью.

Поздно, Гаррет, дергаться и верещать.

Элеонора напомнила, что передо мной открывается прекрасная возможность установить контакт с богатыми и могущественными.

– Правильно, девочка. Ты знаешь, как я ценю связи с громкопрославленными богатеями. Это как раз то, к чему я никогда не стремился.

И я отправился готовить себе ланч.

Оказалось, мои гости оставили мне для еды лишь ботинки, а на выпивку – полграфина воды.

51

В тот вечер я вышел из дома, твердо придерживаясь своей главной жизненной установки: ожидай самого худшего – и не испытаешь разочарования. Папочка Чэстити был гигантом среди чародеев. Ему ничего не стоило бы размазать меня как коровье дерьмо или зашвырнуть на противоположный берег реки.

Он удивил меня сразу, не оказавшись столетним пнем. Папаша выглядел как обычный человек, едва перешагнувший свое пятидесятилетие. Его черные волосы подернулись сединой. У него было небольшое брюшко, а ростом папа был на несколько дюймов ниже меня. Он был отлично ухожен и лучился здоровьем. Очевидно, это и есть признак его могущества. Одет папочка был вовсе не лучше меня. И у него оказалось обветренное лицо человека, проводившего большую часть времени на открытом воздухе. Похоже, парень не страдал и от избытка самодовольства.

Он оказался изумительным слушателем, из тех, кому вы выкладываете даже то, о чем, казалось, давно забыли. Искусство слушать, наверное, здорово помогало ему в зоне военных действий. Лучшими вождями являются те, кто умеет слушать.

Повелитель Огня прервал меня только дважды – и оба раза по делу, задавая точные вопросы. Еще не кончив своего рассказа, я уже общался с ним так, как с Покойником или с Элеонорой, – как будто думаешь вслух.

Наконец я остановился. Чэс взглянула на отца. Тот хранил молчание.

– Почему вы этим заинтересовались? – спросил я. – Из-за Чэс и ее работы в больнице? Кстати, он тоже называл ее Чэс.

– Наш дом был ограблен во время волны преступлений, совпавшей по времени с романом Теодорика и Мэгги Дженн.

Я бросил на Чэс умеренно изумленный взгляд. Она не упоминала об этом событии.

– Некоторые из похищенных вещей были впоследствии обнаружены, и от них тянулся след к Грэнджу Кливеру. Однако его так и не смогли найти.

– И вы никак не связывали его с тем Кливером, который стал попечителем больницы?

– Меня здесь не было, когда Чэс решила работать в этом филантропическом заведении. Кроме того, я не искал вора в столь высоких кругах.

– Нет? Но я-то думал, что… – начал я и тут же получил под столом сильный пинок от Чэс.

По выражению лица Повелителя Огня было видно – он догадался, что я хотел сказать. Но я, пожалуй, не прав. Если вы не циник, то ищете темных типов только в темных углах.

– Я всегда считал, Гаррет, что Дженн замешана в кражах. Налет на мой дом, кстати, был спланирован с точностью военной операции. Но, согласитесь, нельзя же было обвинять любовницу короля в воровстве.

– Понимаю.

Как будто понимаю. Чэс улыбалась, стараясь меня подбодрить. Ее улыбка не сработала. Я кожей чувствовал, куда гнет ее папочка.

И не ошибся.