Смертельная Шпилька

— Давина. Я даже не знал, что у вас тут такие празднества происходят, — Мицура вздохнул, — она сказала, что среди придворных дам леди Камирэ имеется одна особа, неравнодушная к сладостям весьма сомнительного толка, и спросила, не знаю ли я случайно, как заставить человека подчиняться чужой воле. Естественно, ничего подобного на тот момент я не знал, но пообещал выяснить. План Дави был настолько прост и ясен, что у меня даже не возникло опасений: территория замка под действием сильнейших подавляющих магию амулетов в Артании, значит магию исключат из расследования с самого начала. Деваха, что любит металлические шпильки для волос и конфеты с маринованными водорослями, останется единственной и очевидной подозреваемой. К тому же, если бы она съела побольше конфет, то скончалась бы на месте, что по клинической картине приписали бы сердечному приступу на фоне пережитого волнения и стресса. Оставалось лишь найти нужное заклятие, заключить его в экзотическую начинку и воспользоваться привычкой неудачливого ухажёра снабжать зазнобу любимым лакомством. Вид и марку которого Дави выяснила без труда, она же и написала поддельное рекомендательное письмо. Я привёз конфеты, около одиннадцати часов положил их возле двери дамы и принялся ждать вечера. Давина решила на всякий случай поговорить ещё раз со свёкром, привезя Эйсу. Парень должен был каяться и вымаливать прощение. Если бы дед смягчился, я не стал бы активировать заклятие (а вторая, командная его часть, была проглочена мною в капсуле из желатина за час до назначенного срока), и ничего бы ровным счётом не произошло. Меня это устраивало куда больше: ведь клятва Разорванного сердца была принесена, а значит шанс войти в семью Буна имелся стопроцентный.

— Да что такое творит артанская знать!? — вскричал король, — один извращениями пробавляется, другая кровавые клятвы раздаёт налево и направо. Добро бы, завела любовника из древесно-рождённых. Это нормально, никто и не ждёт от вдовы, что она станет хранить верность умершему супругу. Но делай всё это без нарушения приличий, и уж тем паче не с амулетчиками! Велите доставить сюда обоих любителей острых любовных ощущений!

Минут через десять, за время которых Рика выясняла у Мицуры какие именно чары подчинения он использовал и как заключил их в начинку конфет, появилась рассерженная леди Буна в сопровождении заспанного сыночка и капитана королевской гвардии.

— Я не понимаю, ваше величество, доколе в Каэ-доно будут продолжаться сии ночные бесчинства! — воскликнула она после формального поклона, — мало того, что наш клан стал жертвой жестокого убийства, так ещё и нам же не дают поспать и пары часов.

Рику удивило самообладание женщины: она даже не взглянула в сторону своего любовника, сидящего со скованными руками посреди комнаты на стуле. Зато Эйса буквально уставился на Мицуру, словно не верил собственным глазам.

— Леди Давина, — сказал король весьма неприязненным тоном, — вы забываетесь! В замке произошло убийство, и вы имеете к нему самое прямое отношение.

— Правда? — картинно удивилась женщина, плотнее запахиваясь в домашнее платье из тяжёлого серого шёлка, — видимо, это я выхватила шпильку из причёски госпожи Тибы и накинулась на вашу невесту, а потом ткнула второй шпилькой в глаз бедному незабвенному дедушке моего сына? Если это всё, что ваше величество желало мне сказать, я прошу разрешение покинуть высокое собрание.

— Нет, — покачал головой монарх, — вы не набрасывались со шпильками на кого бы то ни было, вы сделали гораздо хуже: вместе с господином Мицурой Андо вы заставили другого человека сделать это за вас.

— С кем, с кем? — леди Давина очень натурально изобразила удивление, — я впервые слышу данное имя. И, поскольку посреди вашего кабинета сидит некий мужчина со скованными руками, думаю он и есть этот самый Дицура? Кицура? А, не важно: ибо я вижу его впервые. Я не разговариваю и не имею завожу отношений со слугами. Уж извините меня за столь въевшуюся в привычки рафинированность. Да и само ваше предположение абсурдно: у меня были прекрасные отношения с сэром Кестером, безоблачные, добрые. С чего бы желать смерти этому достойному мужу?

— Дави, — устало бросил чародей, почесав бровь, — им всё известно: и про скандал в школе, и про конфеты, и про клятву.

— Известно? — взвилась леди Давина, мгновенно растеряв всю свою аристократическую надменность, — ты предал нас! Я так и знала, что ты, Андо, слабак и дурак! Ведь тебе светит петля, поскольку поднял руку на древесно-рождённого лорда и главу клана. Господин коррехидор, — она резко повернулась в сторону Вила, — я желаю сделать официальное заявление.

— Извольте, — ответил тот.