Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Настойчивое стремление наследников Гитлера собрать Дёница и всех членов правительства в Берлине, о чем постоянно говорил Кребс, их страхи, что инициативу в руководстве Германией может перехватить Гиммлер, вряд ли были хитрыми уловками с целью затянуть переговоры с советской стороной и скрыть свое желание распознать позицию СССР по отношению к западным союзникам. Заявления о том, что наследники Гитлера предпочитают вести переговоры с СССР объяснялись просто: у окруженных советскими войсками не было иного выхода, как капитулировать перед ними. При этом они старались использовать возможность осуществить общую капитуляцию для того, чтобы продемонстрировать свое право говорить от лица всей Германии. Парадоксальным образом, Геббельс, Борман и Кребс стремились доказать легитимность своего правительства капитуляцией. Видимо поэтому они на самом деле были готовы приказать берлинскому гарнизону капитулировать, а затем, после переезда Дёница с севера страны, подписать перед всеми союзными державами в Берлине капитуляцию Германии от имени всех ее руководителей, назначенных Гитлером (рейхспрезидента Дёница, рейхсканцлера Геббельса, министра по делам партии Бормана). Но это означало одно: наследники Гитлера пытались выжить, сохранить свой статус членов законного правительства Германии, получив к тому же определенные гарантии личной безопасности. Вряд ли 10-часовые переговоры, в ходе которых выторговывались более удобные условия капитуляции, вел самоубийца по приказу других самоубийц.

При этом Геббельс и другие не без основания полагали, что Советское правительство вместе с союзниками было готово принять капитуляцию у правительства, которое оказалось в берлинской ловушке, и тем самым завершить войну в считанные часы. В противном случае военные действия могли затянуться. Особенно невыгодным для СССР был бы захват власти Гиммлером, который уже вступил в тайные переговоры с агентами западных держав.

Хотя советские генералы заявили о своем отказе «помогать» Геббельсу «в создании правительства», они предложили Кребсу «после капитуляции Берлина» установить с помощью Красной Армии радиосвязь с Дёницом, а также воспользоваться советским самолетом или советской автомашиной, очевидно для того, чтобы доставить Бормана к Дёницу, а последнего – в Берлин. Советские генералы даже обещали известные гарантии безопасности для ряда лиц правительства Геббельса – Бормана. Одновременно советская сторона заявила о готовности предоставить Геббельсу радио для объявления Гиммлера «изменником». После этого опасный для Геббельса и Бормана фюрер СС мог быть взят под стражу.

Судя по внешнему поведению Кребса, нельзя согласиться с утверждением Чуйкова о том, что «парламентер от руководства Третьего рейха не согласился на капитуляцию». Отправляясь к Геббельсу, которому он продиктовал по телефону советские условия капитуляции, Кребс выразил надежду на то, что он «постарается обо всем быстро договориться».

Вызывает сомнение и утверждение Чуйкова о том, что Кребс «ушел… несолоно хлебавши». Согласившись на то, что без Дёница Геббельс и Борман не имеют права на принятие решений от имени всей Германии, советская сторона поставила первым условием не «общую капитуляцию», а «капитуляцию Берлина». Советская сторона обещала не считать пленными тех, кто будет включен в список, составленный правительством Геббельсом. При этом офицерам сохранялись звания и даже холодное оружие. Советская сторона обязалась помочь правительству Геббельса в установлении связей с союзниками СССР по радио.

Исходя из содержания двух радиограмм, направленных Дёницу около 15.00 1 мая, нет никаких оснований полагать, что Борман, Геббельс и их сторонники были недовольны условиями капитуляции, которые были согласованы Кребсом с Чуйковым и Соколовским. Однако что-то произошло в бункере между 15.18 и 18.00, резко изменившее ход дальнейших событий и действия обитателей бункера. Капитуляция берлинского гарнизона и подготовка капитуляции Германии были сорваны.