Смертельно безмолвна - 2

горло мгновение назад, теперь за горло меня держит она. Но, как в замкнутом круге, мы

пытаемся избавиться друг от друга и не можем.

- Скоро будет открыт ящик Пандоры, – шепчет Ариадна, – и ты умрешь.

- Зачем ждать?

- Ты должен увидеть, как мир сгорает в агонии.

- Но почему? – Мое лицо перекашивается от недоумения. – Почему именно я?

- Потому что мой мир рушился каждый раз, когда ты отворачивался от меня. Теперь я хочу

разрушить твой мир.

- Но ты тоже живешь в этом мире, Ариадна.

- Этот мир никогда не принимал меня. Если ему не нужна я, он не нужен мне.

- Так все дело в злости.

- Я не умею злиться.

- Я так не думаю. – Я пытаюсь вырваться из оков девушки, но она вновь отталкивает назад.

И я неуклюже цепляюсь пальцами за рукав ее платья, разорвав ткань от запястья до середины

локтя. Ариадна недовольно наклоняет голову.

- Довольно, – низким голосом бросает она, – сотри пентаграмму.

Это приказ. Принуждение. Однако оно не срабатывает. Я приподнимаю уголки губ и слежу

за тем, как лицо ведьмы искажает гримаса недоумения и злости.

- Я сказала, – повторяет она, притянув меня к себе, – сотри пентаграмму.

- Нет.

- Что ты сказал?

- Хочешь, чтобы я стал твоей собачонкой? – Я поднимаю руку и впиваюсь пальцами в

острый подбородок девушки. Она ждет ответа, а я шепчу. – Катись к черту.

В изумрудных глазах Ари вспыхивает ярость. Она приближается ко мне так близко, что я

могу разглядеть каждую рыжую крапинку на ее радужке. А потом мы замираем. Нас пронзает

странное осознание того, что наши лица находятся в миллиметрах друг от друга.

- Сотри пентаграмму, – едва слышно повторяет Ариадна, и ветер врезается в нас, как будто

мы два переплетенных дерева посреди пустыни, – сделай это, прямо сейчас.

- Нет.

Ее взгляд проникает куда-то внутрь моей головы. Я чувствую, что расстояние между нами

становится все меньше и меньше, что ветер свистит все громче и звонче, и я смотрю в ее

малахитовые глаза и вдруг ощущаю легкое прикосновение ее губ к моим. Тут же мы в

недоумении отстраняемся. Я едва не прохожу сквозь стену, а Ари отступает назад, шумно и

горячо выдохнув. Мы ничего не понимаем. Я должен убить ее. Я должен, должен.

Но потом что-то меняется. Я делаю шаг вперед, притягиваю девушку за талию к себе и

врезаюсь в ее губы пылким поцелуем. Я понятия не имею, что творю, понятия не имею, куда

улетучивается здравый смысл, логика, истина. Я яростно откидываю Ариадну к стене и вновь

целую, заключив в руках ее миниатюрное лицо, а она хватается пальцами за ворот моей

рубашки, будто боится свалиться навзничь, будто не может устоять на ногах.

Занавески срываются с петель. За окном полыхает молния. Грохот проносится такой

неистовый, что он отдается у меня в груди, у меня между висков! Но я не выпускаю из рук

Ариадну, я не могу, не могу. Стена покрывается трещинами за ее спиной, на нас сыпется и

крошится пыль, а мы не обращаем внимания, потому что превращаемся в животных.

Я разрываю рукав ее платья с диким рыком и припадаю губами к ее оголенной шее и плечу,

к ее тонкой ключице. Ари откидывает назад голову. И я слышу, как с ее губ слетает мое имя. В

этот момент я верю, что сжимаю в неистовых объятиях призрака, сжимаю того человека, которого уже давным-давно нет в живых.

- Я верну тебя домой, – шепчу я, покрывая поцелуями каждый сантиметр ее лица, – я

выполню обещание, я выполню его.

Ари кивает, или мне так кажется; возможно, со мной играет воображение, плевать. Я вновь

нахожу ее губы и прокатываюсь пальцами вниз по ее ледяным плечам, по локтям и по запястьям,

я чувствую, как подушечками пальцев касаюсь кривых, выпуклых шрамов и на долю секунды

раскрываю глаза. У девушки на правой руке оказывается череда красных рубцов разных

размеров. Я в недоумении морщу лоб, пытаясь понять, что это. Шрамы так идеально выведены,

сильной рукой. Они не были получены во время драки. Ари сама себя резала. Сама оставляла

зарубины, будто считала что-то. Я растерянно поднимаю голову и, тяжело дыша, покачиваю

головой.

- Что это? – Смотрю в глаза девушки и вижу ее пораженный и обозленный взгляд. Я

открываю рот, чтобы вновь потребовать ответа, но уже в следующую секунду она с рыком

взмахивает рукой, и я с невероятной скоростью отлетаю от нее на огромное расстояние.

Я врезаюсь спиной в противоположную стену и со стоном перекатываюсь на бок. У меня

перед глазами вспыхивают черные точки, и становится так паршиво, что звенит даже в ушах. Я

обессилено прикасаюсь лбом к холодному, мраморному полу, а затем Ари вновь взмахивает

рукой, и я вновь подлетаю вверх. Она кричит, а я ударяюсь сначала о потолок, а потом грубо

валюсь на пол, испустив хриплый стон.

Когда Ариадна Монфор в очередной раз поднимает руку, я уверен, что я не очнусь.

Мои глаза заполоняет кровь, которая льется изо рта, из носа и с головы. Я смотрю на

девушку сквозь угольную пелену и вижу, как ее зеленые глаза наливаются тьмой и черной

дрянью. Почему я вновь поверил ей? Почему я вновь забыл, что она чудовище.

Я откашливаюсь, выплюнув сгустки крови, и невольно тяну к Ари руку. Мой мозг не