Смертельно безмолвна (СИ)

- Я вижу все твои страхи, – науськивает Люцифер, проведя костлявой ладонью перед лицом Джейсона. Он скалится и с жалостью хмурит брови. – Я вижу каждый твой изъян.

- Мои изъяны делают меня живым человеком.

- Да, я знаю, живым. Ты прав. – Внезапно Джейсон прикрывает рукой рот и начинает громко кашлять, тряся плечами. Он отворачивается, а я решительно подаюсь вперед. – Мы очень сожалеем, что твои человеческие чувства, те самые, что делают тебя живым, вскоре лишат тебя жизни. Мы очень сожалеем.

- Что вы...

- Чувствуешь? – Дьявол резко приближается к оборотню и скалит зубы, будто дикое животное. Он с маниакальным наслаждением наблюдает за тем, как Джейсон задыхается, выплевывая капли темно-красной крови. – Оно уже внутри тебя, – шипит Люцифер. – Оно уже проедает дыры в твоей груди, уже отнимает твою жизнь.

- Хватит! – Восклицает Норин, взмахнув руками. – Прекрати, ему больно, прекрати!

- Что прекратить? – Теперь Дьявол смотрит на Монфор. – Это, увы, неизбежно.

- Не делай ему больно.

- Больно ему делаешь только ты, моя дорогая. – Люцифер хищно улыбается.

- Но я не хочу... Я не...

- Я могу помочь.

- Нет, – рявкает Джейсон, резко выпрямившись, – даже не вздумай.

А затем вновь сгибается от боли и впивается пальцами в покрасневшую шею. Что же с ним? Почему именно сейчас? Его приступ весьма ни кстати.

- Хочешь, я спасу его? – Спрашивает Люцифер, обращаясь к Норин, и женщина вмиг становится бледной, словно лист бумаги. Она приоткрывает рот, а оборотень бросает:

- Молчи. Молчи, Норин.

- Ему так плохо, дорогая. Плохо из-за тебя.

- Проклятье вдовы, – понимающе шепчет она.

- Он умирает.

- Нет. Я ведь не люблю его, он не должен, не должен...

- Ты лжешь, дорогая, – шипит Дьявол, заправляя угольный локон волос ей за ухо.

- Убери от нее свои руки! – Утробно рычит Джейсон и вскакивает на ноги. Он, будто обезумевший рвется на Люцифера, но тот поднимает руку, и Джейсон примерзает к полу.

- Скажи это, милая Норин, скажи мне, что ты хочешь его спасти.

- Что ты потребуешь взамен?

- Совсем немного. Но это стоит того. Его жизнь – дороже, чем мои условия.

- Что ты потребуешь?

- Чувства, – распахнув кровавые глаза, отвечает Дьявол и поводит плечами. – Я лишь заберу ваши чувства друг к другу, и ему станет лучше, все очень просто, моя дорогая.

Норин замирает. А лицо Джейсона искажает гримаса ярости. Он скалит зубы и хочет вперед прорываться, но не может сдвинуться с места, будто невидимая стена не позволяет ему пошевелиться. Беглым взглядом осматриваю сверкающие, золотистые стены, людей, их уродливые лица, которые сейчас мне кажутся смазанными и нечеткими, и сглатываю.

- Черт, – шепчу я, покачнувшись, и сжимаю в пальцах переносицу, – стойте, Норин...

- Чувства? – Твердым голосом переспрашивает она и выпрямляет спину.

- Да, моя дорогая. Всего лишь любовь. Что это? Ты ведь в нее никогда не верила.

- И ему станет лучше?

- Он выздоровеет. Слово Люцифера. Он исцелится.

Все это неправильно. Все это кажется сном или загадкой. Я пытаюсь понять, какой у Дьявола план. Чего он добивается? Но голова раскалывается на части, будто грецкий орех, и я не соображаю. Я просто вижу, как Норин испепеляет Джейсона испуганным взглядом, и понимаю, что сегодня их история закончится. Она уже приняла решение.

По ее щеке скатывается одинокая слеза, которую она тут же смахивает пальцами.

- Хорошо.

- Скажи это еще раз! – Горячо и пылко настаивает Дьявол, едва не врезавшись носом в лицо Норин. – Скажи, что ты заключаешь сделку. Скажи!

- Я заключаю сделку с Дьяволом.

Лицо Люцифера искажает животный оскал, а у меня сводит легкие. Нет, нет. Я резко подаюсь вперед, чтобы схватит Монфор за руку и встряхнуть изо всех сил. Но не успеваю и шага сделать, как вдруг Джейсон валится на колени и откидывает назад голову.

- Да будет так, – шепчет Дьявол, и в зале приглушается свет.

Толпа испуганно пятится назад. Тень Люцифера преображается в черный, неровный пласт, который тянется к оборотню, вскарабкивается по его коленям, груди и впитывается в кожу, словно жидкость. Джейсон кричит, раскинув в стороны руки, будто распятый. Я в оцепенении наблюдаю за ним и стискиваю до скрипа челюсти, надеясь, что это не обман и с напарником все будет в порядке, надеясь, что Норин не ошиблась.

А затем вдруг крик оборотня превращается в болезненное кряхтение, и, согнувшись, Джейсон упирается ладонями о мраморный пол. Его руки неожиданно трансформируются в лапы оборотня и царапают покрытие острыми когтями.

Джейсон неестественно выгибает спину, пот толстыми струями катится по его лицу, и уже в следующую секунду из его рта выливается густая, черная дрянь.

- Черт возьми.

Жидкость растекается перед ним, образуя огромное угольное пятно, но напарнику не становится лучше. Его тело дергается в неистовых судорогах, гортанные звуки отдаются в зале эхом. Когда все заканчивается, Джейсон не может пошевелиться. Он лежит на полу, я тут же сажусь с ним рядом на колени, понятия не имея, чем я могу помочь.

- Джейсон, – твердым голосом отрезаю я, – открой глаза, твою мать, открой их.