Смертельно опасны

– Да, более или менее, – сказал Иэн. – Замок Дуин – жилище вождя клана Фрейзеров из Ловэта. Кэйстел Дхун – так он называется на Гэйдхлиг[64], нашем собственном языке.

– И это наш клан, – уточнил Джейми. – Клан Фрейзеров, но в нем больше, чем одна ветвь, и у каждой свой боевой клич и свой девиз. – Он вытащил рубашку из холодной воды и выжал ее. Следы крови все еще были видны, но лишь как расплывчатые коричневые пятна. Иэн с одобрением кивнул, но увидел, как Джейми снова открывает рот.

Не произноси этого! – подумал он, однако, как обычно, Джейми не читал его мысли, и Иэн, смирившись, закрыл глаза, зная, что засим последует.

– Однако у нашего клана девиз на французском языке, – сказал Джейми с некоторой гордостью. – «Je suis prest».

Это означало «Я готов» и было, как Иэн и предполагал, встречено громовым хохотом и градом грубых предположений насчет того, к чему могут быть готовы эти молодые шотландцы. Все мужчины после боя пребывали в хорошем настроении, так что развлечение длилось дольше, чем обычная шутка. Иэн пожал плечами и улыбнулся, но заметил, что уши Джейми покраснели.

– Эй, а где остаток твоего хвостика, Жорж? – спросил Малыш Филлип, заметив, что Джордж, помочившись, встряхивает член. – Что, кто-то подстриг?

– Твоя жена откусила, – ответил Жорж спокойным тоном, демонстрирующим, насколько ему приелась эта реприза. – У нее рот как у свиньи сосучей. А уж cramouille у нее…

Что вызвало очередную волну ругани, но ясно было даже случайному слушателю – представление затевалось для двух шотландцев. Иэн проигнорировал перепалку. Джейми выпучил глаза. Иэн не был уверен, что его друг когда-либо слышал слово cramouille, но, видимо, догадался, что оно означает.

Однако до того как Джейми вызвал очередные насмешки, разговор у ручья замер: придушенный крик раздался из-за деревьев, скрывавших их от дороги.

– Пленный, – мгновение спустя пробормотал Александр.

Иэн опустился на колени рядом с Джейми. Ладони его были сложены лодочкой, и с них капала вода. Он знал, что происходило, и от этого знания у него свело живот. Иэн позволил воде пролиться на землю и медленно вытер ладони о штаны.

– Капитан, – негромко сказал он Джейми. – Ему… ему нужно знать, кто они такие. Откуда явились.

– Ага. – Джейми сжал губы при звуках приглушенных голосов, внезапного мясистого удара по плоти и громкого мычания. – Я понял. – Он принялся яростно плескать водой себе в лицо.

Шутки прекратились. Разговоров почти не было, хотя Александр и Жозеф-из-Эльзаса время от времени спорили громкими голосами, пытаясь заглушить звуки, долетавшие от дороги. Большинство бойцов уже умылись и теперь пили молча, сидя сгорбившись в тени кустов.

– Отец Рено! – Голос капитана, звавшего священника, прозвучал неприятно громко. Отец Рено умывался на некотором расстоянии от солдат, но поднялся на зов, вытирая лицо краем рясы. Он перекрестился и направился к дороге, но по пути остановился возле Иэна и указал рукой на его чашу для питья.

– Могу ли я позаимствовать ее, сын мой? Ненадолго.

– Да, конечно, отче, – сказал Иэн озадаченно. Священник кивнул, нагнулся, чтобы зачерпнуть в чашу воды, и пошел к дороге. Джейми смотрел ему вслед, потом, подняв брови, взглянул на Иэна.

– Говорят, он еврей, – очень тихо произнес сидевший рядом Хуанито. – Сначала они хотят его окрестить. – Он встал на колени у воды, положив сжатые кулаки на бедра.

Несмотря на жару, Иэн почувствовал, как ледяное копье пронзило ему грудь. Он быстро встал, собираясь отправиться за священником, но Большой Жорж резко выбросил руку и поймал его за плечо.

– Оставь. – Он тоже говорил негромко, но его пальцы с силой впились в тело Иэна. Тот остановился, глядя Жоржу в глаза. Он заметил, что Джейми сделал короткое конвульсивное движение, но выдохнул: – Нет! – и Джейми успокоился.

Со стороны дороги доносились французские ругательства, перебивающие размеренный голос отца Рено: In nomine Patris, et Filii[65]…

Затем послышались звуки борьбы, шум и крики. Капитан, и Матье, и даже священник так бранились, что Джейми невольно заморгал. Иэн, возможно, рассмеялся бы, если бы не чувство страха, охватившего всех, сидевших у ручья.

– Нет! – кричал пленный. Его голос звучал громче других, а гнев в нем смешивался с ужасом. – Нет, прошу вас! Я уже сказал вам все, что я… – И затем негромкий звук, пустой, словно кто-то расколол дыню, – и голос умолк.

– Бережлив наш капитан, – пробормотал Большой Жорж. – Зачем тратить пулю? – Он убрал руку с плеча Иэна, покачал головой и присел к ручью помыть руки.

Мрачная тишина воцарилась под деревьями. Со стороны дороги слышались негромкие голоса – капитан и Матье говорили друг с другом, а отец Рено повторял: In nomine Patris, et Filii… – но уже совершенно другим тоном. Иэн увидел, как волосы на руках Джейми встали дыбом и его друг вытер ладони о килт, словно они были скользкими от елея.

Джейми уже не мог слышать всего этого и повернулся к Большому Жоржу.