Смертельно опасны

Они добрались до Бордо перед самым закатом, и д’Эглиз с немногочисленной охраной повел фургон прочь, предоставив остальным бойцам свободу ознакомиться с прелестями города – хотя это знакомство было некоторым образом ограниченным вследствие того, что им еще не заплатили. Они получат деньги после того, как на следующий день груз будет доставлен.

Иэн, который бывал в Бордо прежде, шел впереди, указывая путь к большой и шумной таверне, с хорошим вином и большими порциями еды.

– И разносчицы там хорошенькие, будь здоров, – заметил он, наблюдая, как одно из этих созданий прокладывает себе путь через лес тянувшихся к ней рук.

– А наверху что, бордель? – с любопытством спросил Джейми, слышавший несколько историй на эту тему.

– Не знаю, – с сожалением ответил Иэн, хотя на самом деле он никогда не был в борделе, отчасти из-за отсутствия денег, отчасти из боязни подцепить сифилис. Но все же при мысли о борделе его сердце учащенно забилось. – Хочешь попозже пойти и выяснить?

Джейми колебался.

– Я… ну… Нет, не думаю. – Он повернул лицо к Иэну и сейчас говорил очень тихо. – Когда я поехал в Париж, то обещал Па, что не буду иметь дела с проститутками. И теперь… Я не мог бы сделать этого, не… не думая о нем, понимаешь?

Иэн кивнул, чувствуя скорее облегчение, чем разочарование.

– И завтра времени хватит, – заметил он философски и жестом потребовал еще один кувшинчик вина. Однако разносчица его не увидела, и Джейми протянул свою длинную руку и потянул ее за фартук. Она развернулась, нахмурившись, но когда увидела голубоглазую физиономию Джейми, на которой расцвела его фирменная улыбка, решила улыбнуться в ответ и приняла заказ.

Несколько других мужчин из отряда д’Эглиза тоже были в таверне, и эта сценка не осталась незамеченной.

Хуанито, сидевший за соседним столом, посмотрел на Джейми, саркастически изогнув бровь, а потом сказал что-то Раулю на испанском варианте еврейского языка, который они называли «ладино». Они оба рассмеялись.

– Ты знаешь, отчего появляются бородавки, друг? – любезно проговорил Джейми на древнееврейском языке. – Демоны внутри человека пытаются прорваться наружу. – Он нарочно говорил неторопливо, чтобы Иэн мог следить за его речью, и Иэн, в свою очередь, разразился хохотом – как от вида вытянувшихся физиономий двух евреев, так и от высказывания Джейми.

Рябое комковатое лицо Хуанито потемнело, но Рауль бросил острый взгляд на Иэна, посмотрев сначала на его лицо, потом несколько задержался на его промежности. Иэн помотал головой, продолжая улыбаться, и Рауль, пожав плечами, ответил улыбкой, после чего взял Хуанито за руку и потащил его в направлении задней комнаты, где можно было поиграть в кости.

– Что ты ему сказал? – спросила разносчица, поглядев вслед удаляющейся паре и снова обратив округлившиеся глаза на Джейми. – И на каком языке ты это сказал?

Джейми был рад возможности смотреть в широкие карие глаза девушки; у него уже болела шея от напряжения, с которым он вытягивал ее, чтобы заглядывать в декольте прелестницы. Очаровательная ямка между грудей притягивала к себе как магнитом…

– Да ничего особенного, просто дружеская шутка, – сказал он улыбаясь. – А произнес я ее на древнееврейском. – Он хотел произвести на девушку впечатление – и произвел, но вовсе не такое, которого ожидал. Ее полуулыбка исчезла, и она немного отодвинулась.

– О, – сказала она. – Пардон, господин, мне нужно… – И сделав извиняющийся жест, исчезла в толпе посетителей с кувшином в руке.

– Идиот, – сказал Иэн, подходя к нему. – Для чего ты ей это сказал? Теперь она будет думать, что ты еврей.

Джейми раскрыл рот от удивления.

– Что, я?! Каким же образом? – спросил он, демонстративно осматривая себя. Он имел в виду свою одежду шотландского горца, но Иэн критически взглянул на него и покачал головой.

– У тебя острый нос и рыжие волосы, – заметил он. – Половина испанских евреев, которых я видел, выглядели точно так же, а некоторые и роста были немалого. Твоя девица вполне могла подумать, что клетчатый плед ты снял с какого-то бедолаги, которого прикончил.

Джейми чувствовал себя скорее смущенным, чем оскорбленным. Но слова Иэна его задели.

– Ну а если бы я был евреем? – с вызовом спросил он. – Какая разница? Я же не руки ее просил, верно? Во имя Божье, да я же просто болтал с ней!

Иэн бросил на него раздражающе снисходительный взгляд. Джейми понимал, что ему не следовало бы возмущаться. Он достаточно часто куражился над Иэном, когда тот не знал чего-то, что знал Джейми. Да он и не возмущался; одолженная рубашка была слишком мала, терла под мышками, а костлявые запястья торчали из рукавов. Он не выглядел как еврей, он выглядел как болван – и знал, что так оно и есть. И это еще больше его злило.

– Большинство француженок – я имею в виду христианок – не любят гулять с евреями. Не потому, что они Христа распяли, а из-за их… кгм… – Иэн посмотрел вниз, кивком указав на промежность Джейми. – Им кажется, что это выглядит комично.

– Не настолько уж иначе он выглядит.

– Иначе, иначе.