Смертельно опасные лекарства и организованная преступность

Нет, вероятно, другой области медицины, в которой академическая литература была бы настолько не в ладах с первичными данными исследований.

Дэвид Хили, психиатр¹

Оставить определение того, существует ли психическое заболевание, только психиатрам, это как оставить определение действительного существования астрологии профессиональным астрологам… Люди вряд ли будут ставить под сомнение основы профессии, в которой они имеют высокие финансовые и эмоциональные ставки.

Джуди Чемберлен, бывший психиатрический пациент²

Я провела большую часть профессиональной жизни, оценивая качество клинических исследований, и убеждена, что оно особенно низко в психиатрии. Спонсируемые промышленностью исследования… публикуются выборочно, они, как правило, краткосрочные, сконструированы для демонстрации пользы лекарства и показывают пользу настолько малую, что вряд ли она способна перевесить наносимый вред.

Марсия Энджелл, бывший редактор «Медицинского журнала Новой Англии»³

Мы все, что ли, сумасшедшие?

Психиатрия – это рай для фармацевтической промышленности, поскольку понятия и определения психических расстройств расплывчаты, ими легко манипулировать^{2, 4}. Поэтому ведущие психиатры находятся в условиях высокого риска коррупции и, по сути, получают больше денег от производителей лекарств, чем врачи любой другой специальности^{5, 6}. Те, кто берет больше всего денег, как правило, чаще других назначают нейролептики детям⁵. Психиатры также повышают квалификацию в фарминдустрии чаще, чем врачи любой другой специальности⁷.

Последствия всего этого тяжелым грузом ложатся на пациентов. «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» (DSM) Американской психиатрической ассоциации (APA) приобрело дурную репутацию. Оно сейчас настолько некачественное, что Аллен Фрэнсис – председатель рабочей группы DSM-IV (в котором перечислены 374 различных вида психических болезней; прибавка по сравнению с 297 болезнями, указанными в DSM-III)² считает, что ответственность за определение психических расстройств у АРА должна быть отобрана⁴. Фрэнсис предупредил, что DSM-V может запустить множество новых ложно положительных эпидемий, не только по причине вложенных в это промышленностью денег, но и потому, что исследователи добиваются более широкого признания выпестованных ими состояний. Он отметил, что уже DSM-IV создало три ложные эпидемии, потому что диагностические критерии были слишком широки: синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ), аутизм и биполярное расстройство у детей.

По мнению Фрэнсиса, новые диагнозы так же опасны, как новые лекарства: «Мы используем удивительно не формализованные процедуры для определения природы состояний, но они могут приводить к лечению десятков миллионов людей лекарствами, которые, возможно, им и не нужны и которые наносят вред»⁴. Следовательно, лекарственные регуляторные агентства должны не только оценивать новые лекарства, но и контролировать создание новых «заболеваний».

Путаница и некомпетентность настолько велики, что DSM-IV не может даже определить, что такое психическое расстройство². Я выделил курсивом некоторые из слабых, невыразительных фрагментов определения.