Смертельно опасный блог

Агата, немного пораздумав, открыла его. На фото была целая коробка сиреневых карточек. Странно, но на снимок попала и информация о заказе для их печати. Девушка быстро увеличила эту часть коробки с приклеенной накладной. Отлично, там был и номер заказа, и имя, и дата, на кого он был оформлен. Попался! Девушка быстро начала сохранять фотографию. Но телефон снова завибрировал. Чёрт, неужели она не успела? Неужели он понял, что расслабился, уверенный в её пограничном состоянии, что выдал себя, и успел удалить фотографию?

Но нет. Вместо удалённого файла в их переписке появилось новое сообщение: «Это карточки с выставки. Была специальная акция одного из художников. Один человек незаметно распространял их среди посетителей. Я не знаю, насколько это законно, но администрация одобрила. Так что маньяк тут ни при чём».

Пытается оправдаться! Агата проверила, что фотография карточек сохранена и шумно выдохнула. Так, что делать дальше? Наверное, стоило позвонить следователю и всё ему быстро рассказать. Девушка начала искать номер Тимофея Андреевича в списке контактов и заметила, что её руки тряслись.

Агата попыталась сформулировать, что она скажет следователю. Слова не соединялись, получалось обрывочно и непонятно. Нужно было успокоиться. Девушка принялась медленно вдыхать и так же плавно выдыхать. Десяти таких заходов должно было хватить.

Телефон снова завибрировал. Марк не сдавался, явно почувствовал неладное. «Вот здесь про эту акцию написано подробнее», — сообщал он. Дальше была ссылка.

Девушка пыталась понять, что это за ход с его стороны. И могла ли ссылка ей как-то навредить? Агата перебрала в голове все известные ей варианты занесения вируса, но ссылка выглядела вполне безопасной. Девушка на всякий случай переслала фотографию коробки самой себе в соцсетях и перешла на предлагаемую Марком страницу.

Там и правда была статья. Длинная, с фотографиями. Агата быстро пролистала её до конца, увидела кучу комментариев, свидетельствовавших, что если Марк её и разместил сам, то явно не секунду назад.

Агата вернулась в начало и принялась читать подробно, иногда останавливаясь, чтобы уловить смысл. Сам текст был несложный, но гулкие удары сердца мешали сосредоточиться. Итак, название вопрошало: «Где грань между искусством и хулиганством? Можно ли художника привлечь к ответу по закону?» Девушка привычно, мимоходом дала оценку названию, как делала это с любым тексом, который читала. Данная статья заработала четвёрку с минусом — броско, цепляюще, но чересчур много букв. Можно было устать, прежде чем дочитаешь. Не все же будуттак заинтересованы содержимым, как сама девушка.

Дальше шло описание происшествия. Некая гражданка, пожелавшая остаться неизвестной, жаловалась, что к ней в сумку, в её личное пространство, проник злоумышленник и оставил там поздравительную карточку. И хотя ни к каким отрицательным последствиям это не привело, жалобщица была возмущена несанкционированным нарушением её личных границ.

Далее приводились результаты журналистского расследования. В ходе него было выяснено, что карточки распространялись в рамках интерактивного перфоманса художника Жоржа Потапова, которое проходило на выставке современного искусства в Петербурге на позапрошлых выходных.

Девушка всё глубже и глубже погружалась в текст. История увлекала, сердце билось реже, медленнее, дышать стало свободнее. Пространство ванной медленно расширялось и из сжатой коробки возвращалось к стандартным размерам в несколько квадратных метров, в которых вполне можно было комфортно пробыть пару часов.

В статье выступал сам Потапов — судя по снимкам, статный пожилой мужчина с аккуратно подстриженной густой белой бородой. Он ответственно заявлял, что искусство требовало новых форм. Люди теперь хотели всё больше и больше вовлекаться во всё, в том числе и в творческий процесс художника. Именно поэтому его искусство вышло за рамки выставки как в переносном, так и в прямом смысле. Гости уносили с собой частичку арт-объекта и таким образом сами становились им. Юридические аспекты вопроса он прокомментировать отказался.

После Потапова выступал юрист. Его слова Агата пробежала совсем бегло. Он говорил о необходимости изучения условий, с которыми должен был согласиться каждый покупатель билета. Его вывод был прост — важно не просто ставить галочки «Согласен с условиями», но и знакомиться с текстом, как будто это был печатный договор.

У девушки промелькнула мысль о том, что рекомендация могла бы быть ей полезна, но её внимание тут же переключилось на серию снимков после статьи. Самый обычный, ничем не примечательный человек непонятного возраста и среднестатистической внешности был заснят рассовывающим сиреневые карточки в сумки и карманы посетителей выставки, пока те увлечённо рассматривали экспонаты.

Большинство людей, как оказалось, обнаруживали карточку с добрым пожеланием ещё на выходе из здания и оказывались вполне довольны тем, что их разыграли. В комментариях в конце статьи приводились записи людей из книги отзывов и предложений, положительно расценивших данный перфоманс.