Смертельно опасный выбор. Чем борьба с прививками грозит нам всем

В 1976 году, во время крупной вспышки кори на Аляске, органы здравоохранения штата сообщили родителям, что их дети не смогут ходить в школу, пока не будут привиты. Прошло пятьдесят дней, около 7400 школьников не выполнили этого требования, и тогда органы здравоохранения исключили их из школ. Не прошло и месяца, как в штате осталось меньше пятидесяти непривитых детей, и эпидемия прекратилась[453].

В 1977 году эпидемия кори вспыхнула в округе Лос-Анджелес: тысячи детей заболели, у многих развилась коревая пневмония, у троих – коревой энцефалит, двое умерли. Тридцать первого марта глава окружного департамента здравоохранения объявил, что дети, не привитые от кори до 2 мая, не будут допущены в школы. К назначенному дню непривитыми остались десятки тысяч школьников. Однако родители из округа Лос-Анджелес, как и на Аляске, вскоре поняли, что это не шутка: в школы не пустили 50 000 детей. Не прошло и нескольких дней, как большинство из этих школьников принесли в школу справки о прививках, и эпидемию снова удалось остановить[454].
События на Аляске и в округе Лос-Анджелес произвели сильное впечатление, однако самый яркий пример действенности школьных требований – это ситуация в Тексаркане, городе на границе Техаса и Арканзаса. В период с июня 1970 года по январь 1971 года в городе было зафиксировано 633 случая кори. Во время вспышки заболевания Арканзас ввел требование прививки для школьников, а Техас – нет. Из 633 случаев кори 608 (96 %) произошло в округе Боуи (техасская половина города) и лишь 25 (4 %) – в округе Миллер (арканзасская половина)[455].

К 1981 году непривитых детей перестали брать в школы во всех 50 штатах[456]. Прошло еще двадцать лет, за которые органы здравоохранения ввели еще более жесткие меры, и заболеваемость корью резко упала. В 1998 году в США был зарегистрирован лишь 81 случай кори, и по большей части болезнь завозили из-за границы[457].

Во время вспышки кори в Лос-Анджелесе в 1977 году Уолтер Оренстайн был молодым эпидемиологом в Центрах по контролю и профилактике заболеваний. “Когда школы [в Лос-Анджелесе] перестали принимать непривитых детей, все изменилось, – вспоминал он. – Это был прецедент: нет прививок, нет школы. Прелесть законов для школ состояла в том, что нам не нужна была полиция, чтобы заставлять прививаться. Мы просто говорили: не хочешь делать прививку – не идешь в школу”[458]. Оренстайн указывал на юридическое различие между принудительной вакцинацией, когда тех, кто отказывается от прививок, прививают насильно, и обязательной вакцинацией, когда тех, кто не хочет прививаться, лишают некоторых социальных привилегий, например права учиться в государственной школе.

Несмотря на явный успех программы обязательной вакцинации школьников, крутые меры органов здравоохранения вызвали мощное противодействие. Некоторые родители не могли смириться с тем, что детям отказывали в праве на образование только потому, что их не привили. Поэтому они подавали в суд на штаты, требовали защиты согласно Первой поправке к Конституции США, гласящей, что “Конгресс не будет принимать законов, предписывающих создание тех или иных религиозных институций или запрещающих свободно исповедовать ту или иную религию”.

Интересно, что весы правосудия качнулись из-за этих исков по Первой поправке не в результате решений по делам Джейкобсона или Захт. Речь идет о деле, которое на первый взгляд не имело отношения к прививкам.

Восемнадцатого декабря 1941 года свидетельница Иеговы Сара Принс взяла двоих своих сыновей и девятилетнюю племянницу Бетти Симмонс с собой “вместе проповедовать на улицах”. Школьный инспектор, обязанностью которого было следить, в частности, чтобы дети не выходили из дома слишком поздно, предупредил Сару, что брать с собой детей в такой час – это нарушение трудового законодательства штата, но она не стала его слушать. В 8:45 вечера “Бетти подняла руку с журналами ‘Сторожевая башня’ и ‘Утешение’, чтобы прохожим было их видно. На плече у нее была простая холщовая сумка, как у всех газетчиков”. Школьный инспектор снова предупредил Принс, что детей надо увести домой.

– Никто меня не остановит, в том числе вы! – заявила Принс. – Этой девочке и Богом, и Конституцией дано право проповедовать Слово Божие, а велению Господа не может препятствовать никто на свете!