Смертельное лекарство

— На запасной аэродром? — Я не поняла, что он хотел сказать, подумала, что речь и впрямь идет о каком-то аэродроме.

— Базу сменили, — пояснил он. — Был у нас заранее куплен такой же укромный домик. Перетащили все туда — и опять начали. Слушай, разве такой бизнес может заглохнуть? Русские очень любят пить. Сам я эту гадость в рот не беру, Коран запрещает, но, если вам нравится травиться, почему на этом немного не заработать, а?

— «Запасной аэродром»… — повторил его фразу лейтенант.

— Слушай, а ты, часом, не оттуда? — он кивнул головой куда-то в сторону.

Несмотря на неопределенность жеста, кавказец его отлично понял. Усмехнувшись, он ответил:

— Оттуда, оттуда. Шатойское направление отряд Исрапила Кушагова. А ты что, тоже там был?

— Как не быть — бывал. И в Шатое тоже.

— Хорошо, что я тебя тогда не замочил.

— А я — тебя.

— Ну, тебе меня замочить слабо, — возразил чеченец. — Двигаешься ты медленно. В таком бою главное — непрерывно двигаться. Тогда бы и пулю не схлопотал.

— Я вижу, у вас уже начался профессиональный разговор, — напомнила я о себе. — Может, кто-то из вас продемонстрирует свой профессионализм на моих наручниках?

— Ну, это лучше делать ему, — кивнул чеченец на лейтенанта.

Тот молча согласился. Достав из кармана что-то вроде булавки, он, действуя одной рукой, за несколько секунд вскрыл замок и освободил мои руки.

— Ну, теперь этого хмыря искать будем? — спросил меня Магомед. Видимо, он принял меня в свой отряд мстителей.

— Мне, Магомед, его не убить надо, а разоблачить, — объяснила я. — Мне главное одного человека из тюрьмы вызволить. Да ты его знаешь — Олега Лунина.

— Как же, знаю, еще бы не знать — он мне зарплату платит, — усмехнулся чеченец. — Хорошую зарплату. И мне остается, и для республики хватает.

— Ну вот. Мне надо все махинации с этими товарами «А» и «Б» предать гласности. Вы, надеюсь, не станете возражать? — повернулась я к лейтенанту.

— С какой стати? — удивился тот. — Так будет гораздо удобнее и для нас. Не мы ведь разоблачаем. А арестуем потом, если прикажут, конечно, — мы.

— Ну вот. Тогда помогите мне собрать здесь все нужные документы, — попросила я своих спасителей. — Их тут полно. А главное — не забыть вот это, — я кивнула на стену, где висело коллективное фото. — О-очень может пригодиться…

ГЛАВА 19 Не надо беспокоиться о Цицероне

Магомед и лейтенант помогли мне подобрать документы, я сняла со стены фото, и мы покинули злополучный офис на улице Чекистов. У входа нас ждала машина. За рулем сидел соплеменник Магомеда, такой же небритый и молчаливый.

— Сначала его в больницу, потом ее домой, — скомандовал Магомед.

— Да я могу и подождать, — попробовал возразить лейтенант.

— Слушай, кто здесь командует — ты или я? — повернулся к нему чеченец. — Я сказал — тебя первого, значит, так надо, понял?

Тот больше не спорил. Мы завезли лейтенанта в областную больницу, потом меня доставили домой.

По привычке, выходя из машины, я внимательно осмотрелась. Магомед заметил это и усмехнулся:

— Слушай, тебе сейчас бояться не надо. Этот гад — трусливый. Мы всех его людей убили, он теперь в какую-нибудь щель забьется и тихо будет сидеть. Или убежать попробует. Ему сейчас не до тебя.

Я вынуждена была согласиться. Поднявшись на свой этаж и уже открывая дверь (как давно я здесь не была!), я внезапно вспомнила об одном деле, не терпящем отлагательства. Я словно услышала слова Жвания: «В каждой партии есть 5–6 упаковок с измененными свойствами, и вот они-то таят смертельную опасность». Я взглянула на часы — был третий час ночи, — секунду поколебалась, потом все же позвонила к Ольге Павловне. Вдруг она до утра почувствует себя плохо, примет заграничное снадобье, и именно эта упаковка окажется смертельной?

На мой звонок никто не откликнулся. Немудрено — спит, наверное. Я позвонила еще, потом еще раз десять. Тихо. Вот это уже странно: Ольга Павловна, я знаю, спит очень чутко. Если у меня допоздна засиживаются гости, она иногда жалуется, что не могла заснуть. Я еще раз взглянула на дверь, ведущую в соседнюю квартиру. Что таится за этим молчанием?

Потом открыла свою дверь. Я не была дома с того дня, когда меня вынес отсюда, завернутую в мешок, Спиридон. Все так же валялся опрокинутый в борьбе стул, лежал на столике оставленный Жвания договор, в котором были подробно описаны мои права на случай всяких непредвиденных обстоятельств…

Я не стала задерживаться, а сразу вышла на лоджию и заглянула на половину Ольги Павловны. Света в квартире не было. Может, спит? Но я-то не смогу заснуть, пока не буду убеждена, что с ней все в порядке!

Я перелезла через ограждение и заглянула через стеклянную дверь в комнату. Но разве в темноте что-нибудь увидишь? Я стала стучать — сначала потихоньку, потом так, что соседи снизу и сверху могли подумать, что к Ольге Павловне лезут воры. Никто не отзывался.

Тогда я решилась. Зазвенело разбитое стекло двери, я осторожно повернула ручку и вошла в квартиру.