Смертельное лекарство

Я долго думала об этом, проснувшись на следующее утро в постели «яичного Шурика». Сам Шура еще спал. Накануне он, как всегда, был очень нежен, с ним вообще замечательно, но что делать дальше? Можно, конечно, некоторое время пожить у него. До окончания расследования. Но не буду же я неделю ходить в одной и той же юбке! И деньги лежат дома.

Нет, домой заглянуть надо. Но как это сделать?

Мои размышления прервал… Гимн Советского Союза, раздавшийся откуда-то от изголовья кровати! Пока я обалдело таращила глаза, проснувшийся Шурик что-то нашарил на столике, музыка стихла.

— Это же будильник! — объяснил он, видя мое недоумение. — Он у меня музыкальный, кодируемый. Вот я его и закодировал на это самое. Здорово, правда?

— Здорово, — согласилась я. — Так ты сейчас уезжаешь?

— Да, надо катить в одно хозяйство Егорьевского района, договор заключать. Тамошний мужик уважает личное общение, по телефону работать не согласен. Так что поеду. Заодно и твою хату навестим по утреннему холодку. В такое время любая охрана теряет бдительность. Авось проскочим.

Я с благодарностью взглянула на Сашу. Он, оказывается, обо всем подумал еще вчера и ничего мне не сказал. Поистине — не имей сто рублей…

Сборы не заняли много времени. Спустя полчаса Саша остановил свою «девятку» за квартал от моего дома.

— Давай-ка я схожу посмотрю что и как, — предложил он. — Моей-то фотомордочки у них пока нет.

Минут через двадцать он вернулся.

— Вроде чисто, — ответил он на мой молчаливый вопрос. — Пошли теперь вместе. Если что — нас убьют одной пулей.

Мы вошли в парадное, поднялись на мой шестой этаж, вошли в квартиру. Нам никто не мешал.

— Ну, я поехал, — без лишних церемоний заявил Шурик. — Вечером позвоню.

— Спасибо тебе за все! — от всей души сказала я.

Приятно все-таки оказаться дома! Особенно когда холодильник не совсем пустой! Я позавтракала, приняла ванну и уселась за компьютер. Я уже заканчивала вводить последнюю порцию вчерашних впечатлений, когда раздался телефонный звонок.

— Это Таня Иванова? — услышала я чем-то знакомый требовательный голос. — Это Вязьмикин. Где вы пропадаете? Я вам вчера весь вечер названивал. Есть очень важная информация.

— Меня выследили возле вашего офиса, — сообщила я. — Гнались. Хорошо, помог один знакомый. А то не знаю, чем бы все это закончилось.

— Вас выследили? — недоверчиво протянул Евгений. — Вы не шутите?

— Какие уж тут шутки. Из дому выйти боюсь.

— А кто это был?

— Понятия не имею. Какие-то двое на черном «БМВ». Один молодой, светловолосый, другой постарше.

— Понятно… — протянул Вязьмикин. — Постараюсь догадаться, кто это мог быть. У меня новость тоже не из приятных: Бунчук пропал.

— Кто пропал?

— Я позвонил в «Матушку», оказывается, его уже три дня нет на работе. Там сначала думали, что он приболел (хотя вообще Геннадий Егорович не болеет). Потом позвонили домой, а жена отвечает: «Я, мол, думала, что он куда-то уехал на пару дней по делам». В общем, пропал. Делами пока занимается его зам. Это мужик крайне осторожный, и говорить он не будет ничего. Да и не в курсе он. У Бунчука так было заведено: вся информация стекалась к нему, он ни с кем не делился. Они там в фирме все ходят растерянные — кому должны, сколько, какие сделки заключены, на каких условиях — все знал только Бунчук.

— И что же теперь делать?

— Как что? Искать.

— А в милицию фирма заявила?

— Фирма точно нет. Жена, возможно, и заявила. Но милиция вы же знаете как ищет. Нет, мы должны провести свой розыск.

— И с чего начать?

— Как ни странно и ни пошло это звучит, но с женщины. Есть у меня такая глубоко засекреченная информация, что у сурового Геннадия Егоровича была одна давняя и глубокая страсть. Жена, в общем, догадывалась, но молчала — иначе все могло кончиться очень быстро. Я знаю координаты этой дамы.

— Что ж, давайте.

— Зовут ее Марина Борисовна. Живет на проспекте Содружества. Запишите телефон на всякий случай — я не думаю, что вы будете звонить. По таким вопросам надо обращаться лично.

— Вы думаете, она мне что-нибудь скажет?

— А это уж зависит только от вас, от вашего такта, чутья и прочего профессионализма. Потом позвоните мне, сообщите результат.

— Хорошо, — согласилась я. — Знаете, на всякий случай запишите один телефон — вдруг мне придется покинуть мою квартиру…

Я продиктовала телефон Шурика, запоздало подумав, что не спросила у него разрешения на это и вообще на то, чтобы втянуть его в довольно опасную историю. Впрочем, в большинство историй нас втягивают, не спрашивая.

На всякий случай я набрала номер, который мне дал Вязьмикин. Ответом были долгие гудки. День был рабочий, и Марина Борисовна вполне могла находиться на службе. Кстати, я не спросила Евгения, работает ли она. Будем считать, что работает. В таком случае идти к ней надо вечером. А пока можно заняться хозяйством — машина забита грязным бельем. Да, надо еще заглянуть к соседке — как там она?

Я вышла в коридорчик и постучалась к Ольге Павловне условным стуком — мы приняли такой стук, чтобы ей не надо было тянуться к глазку и разглядывать подслеповатыми глазами, кто за дверью.