Смертельное пирожное

Она стояла перед липриконом-секретарём, маленьким, рыжеволосым существом с огромными ушами, который явно наслаждался своей властью, несмотря на её крайне ограниченный характер.

— Я уже говорила, — повторила Габриэлла, сдерживая раздражение и пытаясь выглядеть как можно более уверенно, хотя в душе всё кипело. — Моя кондитерская пустует. Ваши люди повесили вокруг неё ленту, и теперь никто не хочет подходить даже близко. Люди боятся, что за обычную покупку кекса их арестуют. Это абсурд! Вы собираетесь что-то с этим сделать?

Липрикон прищурил глаза, явно смакуя момент. Его маленькие руки нервно потирали друг друга, словно он всё ещё обдумывал, стоит ли идти навстречу этой упрямой девушке.

— Мисс Арчибелд, — начал он своим мелодичным, но слегка скрипучим голосом, — я прекрасно понимаю ваше положение, но это не в моих руках. Приказ о запрете был отдан королевским следователем. Снимать ленту до завершения расследования — это всё равно что плевать против ветра. Никому это не нужно.

— Я угощу вас пирожным, если вы всё же решите рискнуть, — добавила Габриэлла, пытаясь найти компромисс. Конечно, она не собиралась подкупать его прямо, но почему бы не сыграть на его симпатии к сладкому?

Липрикон на мгновение задумался, словно представлял себе это пирожное, потом усмехнулся и потянулся к документам на столе. Его маленькие пальцы взяли один из листов, и он начал медленно писать что-то пером.

— Хорошо, — произнёс он наконец, оставив в документе несколько резких штрихов. — Я оформлю разрешение на снятие ленты, но учтите, это временная мера. Если следователь Баррингтон узнает…

— Он не узнает, — быстро перебила Габриэлла, поймав лист с разрешением, будто это был спасательный круг. — И если что, я сама с ним поговорю. К тому же, он ведь всё равно за мной следит, верно?

Липрикон не ответил, но на его лице было написано согласие. Он больше не стал спорить и только кивнул, явно про себя радуясь, что отделался от настойчивой посетительницы.

Получив разрешение, Габриэлла уже собиралась выйти из участка, когда её внимание привлекли голоса, доносящиеся из дальнего конца коридора. Она остановилась, узнав одного из них — это был Ариан Баррингтон, и он явно обсуждал что-то важное с офицером Харлом, который всегда выглядел так, будто его день начался с чашки холодного кофе и плохих новостей.

Любопытство взяло верх, и Габриэлла осторожно подошла ближе, стараясь не привлекать внимания. Она тихонько остановилась у двери и прислушалась.

— Грикс был не просто магом, Харл, — говорил Баррингтон с тем же хладнокровным тоном, который она уже начинала ненавидеть. — Он занимался артефактами, которые могли изменить магический баланс. Ты понимаешь, что это значит?

— Я понимаю только одно, — буркнул Харл, который явно был недоволен присутствием столичного следователя. — Ты думаешь, что без твоих "столичных методов" мы не справимся. Мы здесь и без тебя можем управиться.

— Это не так просто, — возразил Баррингтон, и Габриэлла представила его нахмуренные брови. — Меридион Грикс занимался исследованиями, которые выходят за пределы обычной магии. Его смерть не могла быть случайной. К тому же…

Баррингтон сделал паузу, словно обдумывал свои следующие слова.

— Ты что, правда веришь, что его могли отравить обычным пирожным?

Эти слова заставили Габриэллу вздрогнуть. Имя Грикса, мага, чьи исследования часто обсуждались в кругах магов, теперь было связано с её кондитерской. Это было невозможно. Грикс не мог быть настолько глупым, чтобы просто так съесть пирожное и умереть. Весь этот разговор заставлял её беспокоиться всё сильнее.

Харл, напротив, казалось, уже был на грани взрыва.

— Ты, столичный сноб, думаешь, что здесь всё так просто? Мы знаем, как управляться с магами. И не тебе, королевскому псу, указывать нам, как вести расследование!

Что было дальше, девушка не знала. Но кожей чувствовала, как за дверью поднялся поток магической силы и ей оставалось лишь посочувствовать Харлу. Дурак, надо же такое ляпнуть!

Но нужно отдать должное: офицер был либо крайне смел, либо крайне глуп, чтобы сказать такое королевскому следователю. В тайне Габриэлла думала, что его неприязнь к магу была даже не столько из-за его столичного происхождения, сколько из-за наличия у того силы. Сам Харл был пуст, как бублик.

Ни силы, ни даже внутреннего резерва, с помощью которого можно было бы затесаться в проклятийники.

Габриэлла отступила от двери, решив, что вмешиваться в этот спор ей точно не стоит. Не хватало ещё больше привлекать внимание Ариана Баррингтона. К счастью, её документ был уже на руках, и она могла вернуться в свою кондитерскую, наконец сняв ленту.

Немного позже, когда треклятая лента наконец была отлеплена от её кондитерской, Габриэлла, наконец, вздохнула с облегчением. Все это ощущалось как небольшая победа. Сначала в участке, потом с липриконом-секретарем, который неохотно выдал разрешение, а теперь и с самой лентой, которая мешала ей нормально работать. Её кондитерская вновь могла принимать клиентов. Но внутреннее беспокойство не исчезло — тень расследования всё ещё висела над ней.