Смертельное прикосновение

Вдруг звуки битвы исчезли, войска растворились в тумане. Хирата проснулся, лежа в постели, в раненной ноге пульсировала боль. Воинственные крики превратились в болтовню слуг в его усадьбе, стрельба исходила со стрельбища замка Эдо. Из окна ему в глаза светил утренний солнечный свет. У него болела голова, а во рту стоял прогорклый вкус его сонного зелья. Каждую ночь ему снилось, что он был здоровым и сильным, а каждое утро он просыпался в своем кошмарном истинном состоянии. Но он стоически тяжело поднялся с постели. Ему предстояла важная работа, а спал он уже слишком долго.

— Мидори! — позвал он.

После того как жена помогла ему одеться и уговорила его съесть рисовую кашу и рыбу, он пошел в свой кабинет и послал за своими сыщиками. Он назначил ответственных за проведение текущих расследований и отпустил их, а сыщикам Араи и Иноуэ велел остаться.

— Сегодня мы будем расследовать предыдущие смерти, которые господин Мацудайра считает убийствами, — сказал он.

— Имеется в виду смерти руководителя придворного церемониала Оно Шинносуке, комиссара дорог Сасамуры Томойя, и министра финансов Мориваки? — спросил Араи.

Хирата кивнул:

— Мы должны узнать, были ли они жертвами дим-мак. Если это так, мы будем искать подозреваемых.

— С чего начнем? — спросил Иноуэ.

— В домах, где умерли Сасамура и Оно.

Все трое жили в поместьях чиновничьего квартала Хибийа. Хирата надеялся, что ему не придется ездить дальше. В связи со вчерашними перегрузками сегодня боль была особенно сильная. Может быть, придется подключиться к расследованию смерти главы мэцукэ Эджимы и проверить некоторые версии. Чтобы быть готовым к перегрузкам, он заполнил флакон с опиумом под самое горлышко.

Два часа спустя, он и сыщики вышли из ворот резиденции министра финансов Мориваки. Они сели на лошадей, в то время как служащие, должностные лица в паланкине и солдаты шли мимо по улице сплошным потоком.

— Еще один тупик, — с сожалением сказал Иноуэ.

— Жаль, что ни здесь, ни у руководителя церемониала, ни у комиссара дорог никто не заметил синяков в форме отпечатка пальца на телах покойных, — сказал Араи.

Хирата допросил членов семьи и слуг, но безрезультатно. Поскольку тела были кремированы, их уже нельзя было осмотреть.

— Жена господина Мориваки все-таки рассказала нам некоторые интересные факты про то, что произошло после того, как он умер, — заметил Хирата.

— Но мы не узнали ничего, чтобы доказывало, что Оно и Сасамура не умерли естественной смертью во сне, — сказал Иноуэ.

— Может быть, убийство Эджима было единственным и нет никакого заговора против господина Мацудайра, — сказал Араи.

— В таком случае, список людей, которые встречались с покойными за два дня до их смерти, не даст нам ничего хорошего, потому что нет никаких оснований, чтобы в нем могло оказаться имя убийцы Эджимы.

Хирата засунул свиток в седельную сумку. Он чувствовал себя разбитым, а разочарование усилило его недомогание.

— Что же нам теперь делать? — спросил Иноуэ.

Хирата не хотел сдаваться и вернуться с пустыми руками Сано.

— Смерть министра финансов Мориваки не отличается от двух других, хотя он не был найден мертвым в постели у себя дома. И наш список его встреч и мест, которые он посещал перед смертью, далеко не полный.

Бывшему секретарю Мориваки пришлось сказать, что министр финансов был эксцентричным, скрытным человеком, который предпочитал самостоятельно устраивать свои встречи и ходил на них один.

— Может быть, если восстановить его передвижения, мы сможем найти какие-то доказательства того, что он был убит, а также что-то относительно того, кто убил его и господина Эджима.

Даже несмотря на то, что состояние ноги несколько улучшилось, Хирата говорил с явным нежеланием ехать куда-то еще, в поисках успеха.

— Есть одно место, куда отправился Мориваки, это баня, в которой он умер. Мы направляемся туда.

Теперь Хирата со своими спутниками поехал в торговый район Нихонбаси. Наполненные весенними паводками и дождями каналы пересекали окрестности. По их берегам, подобно девушкам моющим свои волосы, стояли ивы. В горшках у дверей домов и на балконах зеленели цветы. Хирата и его люди проехали мимо похоронной процессии в сопровождении носильщиков с фонарями, священники звонили в колокола, били в барабаны и распевали молитвы, гроб, украшенный цветами, за которым шли скорбящие родственники в белых одеждах. Во время войны похороны стали обычным явлением.

Баня была расположена в деревянно-кирпичном здании с блестящей черепичной крышей. Она занимала целый квартал в районе величественных домов рядом с магазинами, в которых продавались дорогие предметы искусства. Над входом висела чистая, цвета индиго, штора, с надписью «Горячая вода». Ухоженные горничные, одетые в кимоно, стояли перед дверями, чтобы приветствовать клиентов. Когда Хирата и его детективы спешились перед входом, служащие поспешили позаботиться о лошадях. Он сделал вывод, что в этом заведении обслуживали людей, которые были достаточно богаты, чтобы иметь ванну у себя дома, сюда приезжали не только для того, чтобы вымыться.