Смертельное прикосновение

Четыре квартала трущоб, что граничили с тюрьмой Эдо, лежали в руинах. Струйки дыма все еще поднимались от сгоревшей древесины, почерневшей и разбитой черепицы и куч пепла, что были на месте уничтоженных пожаром домов. Погорельцы копались в этих обломках, пытаясь найти уцелевшее имущество. Но этими руинами маячила нетронутая пожаром тюрьма. Через открытые ворота впускали заключенных, которые были освобождены в начале вчерашнего пожара. Все они добровольно вернулись, чтобы продолжить отбывание наказания или дожидаться суда. Два тюремщика, стоящие рядом с постовыми у ворот, записывали прибывших и сверяли их имена со списком.

Когда последний заключенный вошел внутрь, один из тюремщиков сказал:

— Вот это сюрприз. Как правило, они все возвращаются. На этот раз мы не досчитались одного. (В истории Эдо действительно был случай, когда во время пожара начальник тюрьмы выпустил всех заключенных, но это не было правилом).

Покинув замок Эдо, Рейко смотрела в окошко своего паланкина, но практически не замечала каких-либо людей или звуков. Страх, что ее муж умрет от нанесенного ему прикосновения, вытеснил мир вокруг нее. С каждым мгновением ей все труднее удавалось сдерживать рыдания в своем горле. Мысль о том, что она потеряет Сано, что ей придется жить без него, была невыносимой. Когда он сказал ей про возможность того, что убийца нанес ему смертельное прикосновение, Рейко хотела крепко прижаться к нему, никуда не отпускать его от себя и из жизни.

Когда же Сано сказал, что должен уйти, она встревожилась.

— Куда? Зачем?

— Чтобы продолжить охоту за убийцей.

— Сейчас?

Спокойствие заменило чувство страха Сано.

— Как только умоюсь, оденусь и поем, — спокойно ответил он и направился в комнату с умывальником.

— Должен ли ты? — спросила Рейко, поспешив за ним. Она не хотела упускать его из вида.

— У меня еще есть работа, которую надо делать.

— Но если тебе осталось жить всего два дня, мы должны провести их вместе, — запротестовала Рейко.

В ванной комнате, Сано вылил на себя ведро воды:

— Правитель Мацудайра и сегун не посчитают это достаточно веской причиной. Они приказали мне найти убийцу и мой долг им повиноваться.

Внезапно Рейко охватила ненависть к Бусидо, которое давало господину право относиться к своим вассалам, как к рабам. Никогда еще самурайский кодекс чести не казался ей таким жестоким.

— У тебя есть основание не подчиняться приказам. Скажи правителю Мацудайра и сегуну, что ты уже пожертвовал своей жизнью за них и они должны пойти поймать твоего убийцу.

Вне себя от отчаяния, Рейко умоляла Сано.

— Останься дома, со мной и Масахиро.

— Если бы я мог.

Сано поднялся из глубокой ванной, обмыв свое тело, вылез и вытерся полотенцем, которое Рейко дала ему.

— Но сейчас у меня имеется больше оснований, чем раньше, чтобы привлечь убийцу к ответу.

Он усмехнулся.

— Не каждая жертва убийства получает шанс отомстить своему убийце прежде, чем умрет сам. Это уникальная возможность у меня имеется.

— Как только ты можешь смеяться, в такой ситуации? — возмутилась Рейко.

— Мне осталось либо смеяться, либо плакать.

— И помни, что возможно, убийца не тронул меня. Если это так, то очень скоро мы оба будем смеяться по этому поводу. Я буду стесняться, что поднял такой переполох.

Но Сано увидел, что Рейко не могла поверить ему.

— Пожалуйста, не уходи, — сказала она, проследовав за ним в спальню.

Он накинул на себя одежду.

— У меня очень мало времени на то, чтобы поймать убийцу и предотвратить другие убийства. И я буду этим заниматься даже, если это будет последним, что я делаю в этой жизни.

Пока Рейко не стала выражать опасения, что так оно и случится, Сано повернулся к ней и прижал к себе.

— Кроме того, если ничего делать, я стану беспокоится об этом и буду несчастным. Ты же не хочешь, чтобы я был несчастным последние два дня в моей жизни, так же?

Сказал он мягко.

— Я скоро вернусь. Я обещаю.

Рейко, отпустила его, хотя ей было больно, но она знала, что он не остался бы с ней, и она не хотела лишить Сано возможности провести свое драгоценное время так, как он решил. Она решила, что должна заняться своими делами, а не беспокоиться о том, что она была бессильна изменить.

И вот паланкин и сопровождение Рейко остановились в тумане за воротами усадьбы судьи Уэда. Она вышла из своего паланкина, прошла через ворота и поспешила через пустой, в столь ранний час, двор. Она вошла в особняк, где она и нашла своего отца сидящего за столом в своем кабинете. Гонец на коленях стоял ним, а судья Уэда читал свиток, который, очевидно, посланник только что принес. Он нахмурился, написал небольшую заметку, и передал его посланнику, который поклонился и вышел. Судья Уэда посмотрела на Рейко.

— Сегодня ты рано пришла, дочь, — сказал он. Его хмурый взгляд расслабился в улыбке, которая исчезла, когда он увидел лицо Рейко:

— Что случилось?

— Ночью в наш дом проник убийца в то время, когда мой муж спал.