Смертельное путешествие

Целую вечность спустя я наконец разжала зубы, впившиеся в нижнюю губу, и снова обрела способность дышать.

Ни Кэти Бреннан Питерсон, ни Лии Фельдман.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.

Открыв глаза, я обнаружила, что Ларк и Магнус вопросительно смотрят на меня. Не удостоив их объяснением, вернула список. Безмерное облегчение уже вытеснялось жгучим чувством вины. Моя дочь жива, но там, на горе, лежат погибшие сыновья и дочери других людей. Захотелось скорей взяться за работу.

– Чем, по-твоему, мне следует заняться? – спросила я у Ларка.

– Моргом командует Эрл. Поработай пока на эвакуации останков. Когда начнет прибывать транспорт, ты понадобишься мне здесь.

Вернувшись на место крушения, я направилась прямиком в ближайший трейлер санобработки и надела маску, перчатки и защитный костюм. Чувствуя себя скорее покорителем космоса, нежели антропологом, я кивнула охраннику, обошла заграждение и двинулась к временному моргу за самой свежей информацией.

Точное расположение каждого отмеченного флажком предмета вносилось в программу наподобие «Си-эй-ди», с использованием технологии «Тотал стейшн». Позже местоположение частей самолета, личных вещей и человеческих останков разметят на виртуальной координатной сетке, а результат распечатают. Поскольку технические приемы намного быстрее и эффективнее традиционной топографической съемки с применением бечевок и вручную нанесенных координат, останки жертв начали собирать уже сейчас. Я решительно пробиралась вперед через зону обломков.

Солнце уже опускалось по дуге к макушкам деревьев, и сцену чудовищной катастрофы паутиной оплетали легчайшие тени. За время моего отсутствия здесь почти ничего не изменилось – разве что расставили прожекторы, да еще заметно усилился запах разложения.

Следующие три часа я помогала коллегам снабжать бирками, фотографировать и упаковывать то, что осталось от пассажиров рейса 228 «Эйр транссаут». Целые трупы, туловища и конечности складывались в большие мешки, фрагменты человеческой плоти – в те, что поменьше. Потом все мешки отвозили вверх по склону и размещали на стеллажах рефрижераторов.

Было тепло, в защитном костюме и перчатках я обливалась потом. Повсюду кишели мухи, привлеченные запахом гниющей плоти. Несколько раз приходилось бороться с тошнотой, когда я соскребала в мешок внутренности или ошметки мозга. В конце концов обоняние и разум потеряли всякую чувствительность. Я не заметила, как небо налилось закатным багрянцем и на месте работ включили прожекторы.

В тот момент я увидела совсем молоденькую девушку. Она лежала навзничь, ноги в голенях неловко вывернуты назад. Лицо обглодано, и обнажившаяся кость в свете заката отливала кроваво-алым.

Я выпрямилась, обхватила себя руками и несколько раз глубоко, нарочито размеренно вдохнула. Вдох – выдох, вдох – выдох.

Боже правый! Неужели недостаточно одного падения с высоты тридцать тысяч футов? И нужно еще, чтобы дикие звери изгалялись над тем, что осталось от несчастных?

Совсем недавно эти мальчики и девочки танцевали, играли в теннис, катались на «русских горках», проверяли электронную почту. Воплощали собой заветные мечты родителей. Теперь этому конец. Теперь они станут только фотографиями в рамках на закрытых наглухо урнах.

Кто-то положил руку мне на плечо.

– Темпе, тебе пора отдохнуть.

Из щели между маской и кепи на меня зорко смотрели глаза Эрла Блисса.

– Я не устала.

– Сделай перерыв. Это приказ.

– Хорошо.

– По меньшей мере на час.

Я двинулась было к командному пункту НКБТ, но на полпути остановилась, с ужасом представив, какая там царит суматоха. Мне нужны были покой и безмятежность. Жизнь. Пение птиц, суетливая беготня белок, воздух, не оскверненный запахом смерти. Изменив направление, я зашагала к лесу.

Огибая границу зоны обломков, я приметила просвет между деревьев и вспомнила, что именно тут появились, покинув вертолет, Ларк Тирелл и вице-губернатор штата. Вблизи можно было различить путь, который они, по всей вероятности, избрали. Когда-то, наверное, это была лесная дорога либо русло высохшего ручья, а теперь – извилистый проход, окаймленный с двух сторон не деревьями, а кустарником и усыпанный обломками камней. Стянув с себя маску и перчатки, я вошла в лес.

Чем дальше я уходила, тем приглушенней становился невнятный деловитый гул, царивший на месте крушения, и тем явственней перекрывали его обычные лесные звуки. Шагов через тридцать я забралась на поваленный ствол оксидендрума, подогнула ноги и загляделась в небо. Близились сумерки, и багрянец заката блекнул, обретая золотисто-розовый оттенок. Скоро стемнеет. Долго здесь пробыть не получится.

Я предоставила своему внутреннему голосу возможность самостоятельно выбрать тему для размышлений.

Мертвая девушка с изувеченным лицом.

Не годится. Меняем рубрику.

Сознание послушно переключилось на живых людей.