Смертельное путешествие

Я снова упаковала ногу и отдала ее курьеру, отвечающему за них, и продолжила работу, как и в предыдущие четыре дня, идентифицируя останки. Часы летели, а я сортировала тела и части тел, исследуя самые мельчайшие детали. Я не замечала как другие приходили и уходили, как дневной свет в окнах стал сереть.

Я совсем потеряла счет времени, пока не подняла голову и не увидела Райана, укладывающего в кучу сосновые ящики в дальнем углу пожарной станции. Он подошел к

моему столу с таким серьезным лицом, которого я раньше не видела.

— Как дела? — спросила я, опуская респиратор.

— Скорее рак на горе свиснет, чем мы все это отсортируем.

Его глаза были усталыми и под ними обозначились темные круги, а лицо стало таким бледным, как обескровленная плоть лежащая на моем столе. Это меня шокировало. Затем пришло понимание. В то время как моя грусть касается незнакомых мне людей, его боль была личной. Они с Бертраном были напарниками почти год.

Мне хотелось сказать ему что-нибудь успокоительное, но в голову лезла только одна фраза: «Мне так жаль Жана!»

Он кивнул.

— Ты в порядке?

Он расслабил сжатые челюсти.

Я вышла из-за стола, чтобы взять его за руку, но тут мы оба уставились на мою протянутую руку в окровавленной перчатке.

— Стоп, Квинси, никаких рукопожатий.

Комментарий снял напряжение.

— Испугалась, что ты прикарманишь скальпель, — улыбнулась я, схватив инструмент.

— Тайрел сказал, что ты свободна.

— Но…

— Уже восемь вечера. Ты здесь 13 часов.

Я взглянула на часы.

— Встретимся за этим храмом любви и я помогу тебе с расследованием.

Мои спина и шея занемели, а в глаза будто насыпали песка. Я опустила руки на талию и потянулась.

— Или я тебе помогу.

Когда я распрямилась, то уперлась взглядом прямо в глаза Райана, который с наслаждением наблюдал за мной.

— Даже не думай! Я усну как только голова коснется подушки.

— Тебе надо поесть.

— Боже, Райан, ну причем здесь мое пищеварение? Ты хуже моей мамы!

В это мгновение я заметила машущего мне Ларка Тайрелла. Он показал на свои часы, а потом провел рукой по горлу. Я кивнула, что поняла и закругляюсь.

Сказав Райану что мы можем только побеседовать, и больше ничего, я разложила останки по пакетам, заполнила бланки прилагающиеся к ним, и отдала все коробки курьеру.

Одевшись в свою обычную одежду, я умылась и вышла.

---------------

Спустя минут сорок мы с Райаном сидели в кухне гостиницы и ели сендвичи с мясом. Он уже в третий раз жаловался как ему не хватает пива.

— Алкоголики и обжоры кончают в нищете, — ответила я на это, вытряхивая кетчуп из бутылки.

— Кто сказал?

— Если верить Руби — Книга Притчей Соломоновых.

— Я бы совершил преступление чтобы выпить пивка.

Похолодало и Райан был одет в лыжный свитер василькового цвета, превосходно сочетающийся с цветом его глаз.

— Это точно сказала Руби?

— Шекспир это сказал. В «Генри VI».

— Твоя жизненная позиция?

— Как и Генри, Руби деспотична. Расскажи о расследовании.

Я откусила сендвич.

— Что ты хочешь узнать?

— Нашли черные ящики?

— Вообще-то они оранжевые. И ты кетчупом измазала щеку.

— Уже нашли самописцы?

Я вытерла лицо и удивилась — ну как мужчина может быть таким симпатичным и в то же время таким раздражающим?

— Да.

— И?

— Их отослали в лабораторию NTSB, в Вашингтоне, но я слышал копию записи переговоров в кабине экипажа. Хуже этих 22 минут я еще не переживал.

Я ждала продолжения.

— В FAA строжайшие правила поведения в кабине на высоте до 10.000, так что первые 8 минут пилоты очень заняты. После они уже ведут себя посвободнее, переговариваясь с диспетчерами, болтая о детях, обедах и игре в гольф. Вдруг треск и все меняется. Они тяжело дышат и орут друг на друга.

Он сглотнул.

— На заднем фоне слышны гудки, потом какая-то трескотня, а потом вопли. Члены звуковой команды идентифицировали каждый звук который мы слышали. Автопилот вырубился. Скорость зашкалила. Сигнал опасной высоты. Такое впечатление что им удалось выровняться на некоторое время. Такое слушаешь и понимаешь что эти ребята всеми силами пытались спасти самолет. Черт!

Он снова сглотнул.

— Потом слышен только леденящий кровь протяжный вой. Сигнал об опасном сближении с землёй. Затем грохот. И тишина.

Где-то в доме хлопнула дверь и послышался шум бегущей по трубам воды.

— Тебе знакомо чувство, когда смотришь документальный фильм о природе и совершенно не сомневаешься что лев-таки сожрет газель, но ты все надеешься на что-то, и когда он все же потрошит ее, тебе гадко на душе? Здесь почти тоже. Ты слышишь голоса этих людей, вылетевших из нормальной жизни в кошмар, знаешь что они умрут и ни черта с этим поделать не можешь!

— А что насчет рекордера полетных данных?

— Расшифровка займет недели, а может и месяцы. Тот факт что голосовой рекордер так долго работал, говорит о последовательном разрушении, так как ток перестает поступать к рекордеру, как только двигатели и генератор выходят из строя. Но теперь говорят что питание отключилось резко, во время на вид нормального полета. Это указывает на аварию в воздухе.

— Взрыв?

— Возможно.

— Бомба или техническая авария?

— Да.

Я кинула на него испепеляющий взгляд.