Смертельное сафари

Пятясь к двери, я подхватил со стула ее купальный халат и швырнул ей. Она запахнулась в него, не спуская с меня глаз, и тут с целым ворохом покупок влетела ее мать. Пожилая дама осеклась на полуслове, точно ее отключили от сети. Ужас исказил ее лицо.

– Ивонн! – наконец вскрикнула она.

Я прошмыгнул в коридор и поспешил к себе в номер.

Фон Шелленберг только что вышел из ванной. Я решил не беспокоить его рассказом о странном визитере: незачем омрачать его настроение в последний вечер в Найроби.

6

На следующий день спозаранок я вновь спустился к портье. Обычно улыбчивый молодой человек был на этот раз угрюм, однако заметно подобрел, когда я угостил его сигаретой.

Я попросил разрешения воспользоваться телефоном.

– Алло? – простонал Сэм.

– Извини, что потревожил твой сон, – сказал я.

Он помолчал, потом спросил с тоской:

– Сам-то ты когда-нибудь спишь?

– Приходится вкалывать, чтобы с голоду не помереть, – ответил я. – Не советую тебе подаваться в частные сыщики. У тебя привычки государственного служащего, и через месяц ты протянешь ноги.

– Кстати, о голоде, – перебил Сэм. – Спасибо за вчерашний завтрак. Он обошелся мне в двадцать пять шиллингов.

Торопясь наверх, чтобы опередить фон Шелленберга, я совершенно забыл заплатить за Сэма.

– Извини, старина, такая спешка была...

– Они хотели вызвать полицию, – продолжал Сэм. – Я тоже очень торопился и оставил бумажник в другом пиджаке. – Он дал волю своему гневу.

– Ради бога, Сэм, прости меня. Я верну тебе все до цента.

– А кто заплатит за моральный ущерб?

– Все претензии – ко мне. Это просто недоразумение. Успокойся, дружище.

Сэм чертыхнулся.

– Успокойся, говоришь? Посмотрел бы я на тебя! У меня в кармане украденный стакан, а метрдотель угрожает позвонить в полицию. Я твердил им, что ты заплатишь, но среди постояльцев отеля ты не числишься. В довершение всего у меня не оказалось при себе служебного удостоверения. Пришлось оставить в залог часы.

– А что же со стаканом? – спросил я. – Пригодился он тебе?

Сэм вздохнул.

– Один-единственный размазанный отпечаток.

– И?..

– Он не из тех, что были в вашем люксе.

Надежды мои рухнули. До сих пор мне и в голову не приходило, что фон Шелленберг может, помимо меня, интересовать кого-то еще, а теперь впервые задумался над этим.

– Ты меня слушаешь? – спросил Сэм.

– Да-да.

– Что, огорчен?

– Угу.

– А не подумал ты о том, что в номер мог забраться обыкновенный воришка?

– Ничего не украдено, – сказал я неуверенно.

– Наверное, ничего стоящего просто не оказалось, – заметил Сэм.

– Мне не до шуток.

– Я тоже не имею обыкновения шутить в такое время. Может быть, его интересовали драгоценности. Правда, гостиничные воры заранее намечают жертву, а не лезут в номер наобум. Кроме того, они работают в перчатках, а ваш гость был без них. Это исключает большинство гипотез, и у меня возникает вопрос: во что это ты впутался?

– Обязательно скажу, как только выясню.

– Всякий раз слышу от тебя одно и то же, – проворчал Сэм.

– Можно попросить тебя еще об одной услуге?

Сэм помолчал, потом сказал негромко:

– Знаю, что тебе нужно. Хочешь, чтобы я сличил отпечатки из люкса с дактилоскопическим архивом? Угадал?

– Абсолютно верно.

Сэм хихикнул.

– Еще вчера я велел своим парням заняться этим. Мог и не просить – мы всегда так делаем. Однако нет никакой уверенности, что тот, кого ты ищешь, окажется в нашей картотеке.

– А вдруг повезет, ведь они могли нанять кого-то из местных.

– Кто мог нанять?

– Неважно, я размышляю вслух. Ты дашь мне знать, если что-нибудь отыщешь?

– Как приду на работу, сразу справлюсь и позвоню.

– Не надо, Сэм. Лучше я позвоню.

Я повесил трубку, чем пресек расспросы, и поднялся наверх.

В девять часов явился наш гид. Он велел называть его по имени – просто Джо – и объявил, что возглавит четвертый маршрут туристического сафари по заповеднику Цаво и не пожалеет сил, чтобы сделать наш отпуск незабываемым. Вскоре вся группа собралась в вестибюле, куда уже снесли багаж. Джо объявил программу первого дня и роздал брошюры с подробными деталями маршрута, рассчитанного на неделю.

Подойдя ко мне, он остановился в нерешительности. Вероятно, я выделялся на общем фоне, как обгоревший пень на зеленой лужайке.

– Как поживаешь, брат? – спросил он.

– Отлично, – ответил я, и мы обменялись крепким рукопожатием.

Джо никак не мог понять, откуда я взялся, – мое черное лицо заинтриговало его.

– Ты американец? – спросил он с робкой улыбкой.

– Нет.

Джо был высокий, тощий, в линялой джинсовой куртке. Взгляд его больших покрасневших глаз внушал доверие.

– Ты приятно выделяешься в туристской толпе, – сказал он. – В каком автобусе едешь?

– В третьем.

– Увидимся! – И он еще раз пожал мне руку.

Фон Шелленберг, слушавший с неприкрытой скукой короткую речь Джо, сел на диван и развернул утреннюю газету. Я старался затеряться в туристской массе и не привлекать к себе внимания, хотя это было и нелегко. Немец никогда не открывал рта без особой на то необходимости, и со времени завтрака мы не сказали друг другу ни слова.