Смертельное солнце

После двух неудачных попыток попробовала применить «честный» подход. Я набрала номер деловой линии дома Накады и сказала:

— Говорит Кэрлайл Хсинг. У меня личное сообщение для мисс Сейури Накады по поводу приобретенной ею за последнее время земли. Могу ли я поговорить с ней?

По крайней мере, этот ответчик отказал мне вежливо.

— Не могли бы вы передать ей, что я звонила? — смиренно спросила я. — И особенно отметьте, что дело касается недвижимости в УэстЭнде.

— Я прослежу за тем, чтобы мисс Накада была проинформирована, мисс Хсинг.

Не успела я еще что-нибудь добавить, как он отключился. С минуту я сидела, тупо уставившись в крышку стола, а потом громко послала это дело ко всем чертям. У меня не осталось ни одного легального способа воспользоваться компьютером, а предпринимать незаконные методы с такими людьми, как Накада, благодарю покорно, жить мне еще не надоело. Я решила подождать.

Итак, что мы имеем? Во-первых, сейчас уже 23–00, а я еще работаю, хотя встала в 6-30. Пора и отдохнуть. Во-вторых, нужно проанализировать записи, сделанные мной в Уэст-Энде. Сама я там не заметила ничего, что способно принести хотя бы один кредит прибыли, но теоретически я могла что-то упустить, а портативный компьютер — нет.

Отключившись от общей сети, чтобы немного затруднить возможность наблюдения за моими действиями, я ввела в свой компьютер данные, поставив задачу — выявить все необычное, ценное или представляющее коммерческий интерес.

Ну вот, можно немного и отдохнуть.

Окна все еще были закрыты щитами, но я решила оставить их там. Выдвинула кровать, переключила свою внутреннюю систему на ночной режим и уснула. Моему телу требовался отдых, и я не торопилась расстаться со своими снами. Кроме обычных необходимых, смотрела и весьма приятные об одном парне, с которым я жила когда-то в молодости. В реальной жизни это был Мерзавец, и мы с ним расстались, но мне нравилось представлять его во сне таким, каким он казался в нашу первую встречу. За двадцать прошедших лет я поняла, что к чему, но в то время еще верила в настоящую любовь, а это весьма способствует красивым снам.

Я не стала проверять, на месте ли флоутэр, так как знала, что он висит за окном. Мне даже доставляло своего рода удовольствие чувствовать его присутствие: давно мне не уделялось столько внимания.

Около 7-00, услышав звонок, я сразу же вскочила с постели. На дисплее мигал сигнал «сообщение». Я перевелась на дневной режим. Вообще-то, когда сплю, то подключаюсь только к программе сновидений, но все равно моя внутренняя система на всякий случай присоединена к основной.

— Кэрлайл Хсинг, — услышала я голос, даже не пытавшийся походить на человеческий, — мисс Сейури Накаду не интересуют ваши сообщения любой тематики. Она не имеет дел с неудачниками. Вы трижды звонили по различным кодам, если попытаетесь снова воспользоваться любым компьютерным доступом или видиотелефоном, то вам будет предъявлено обвинение в нарушении неприкосновенности частной собственности. Дальнейшие разъяснения вы можете получить, связавшись только один раз с программой по связям с клиентами «Нью-Йорк Геймз Корпорейшн».

Итак, с этой стороны помощи не дождешься.

Могу поспорить на все свое состояние, что проверили файл о моей прошлой карьере, судя по словам «с неудачниками», но я не уверена, что поставили в известность саму Накаду: компьютерное программное обеспечение может чертовски много взять на себя, если пользователь неосторожен. Конечно, остается еще разрешенный мне звонок в «Нью-Йорк», но я решила приберечь его на всякий случай. Не считая этой узенькой щелочки, расследование опять оказалась в очередном тупике.

Это сравнение напомнило о моей прогулке вдоль стены кратера. Я встала, отсоединила внутреннюю систему, приготовила чашку чая и поставила ее на рабочий стол, а затем затребовала результаты анализа данных по Уэст-Энду.

Пусто. Ничего необычного, никаких коммерческих возможностей, ничего, представляющего хоть какую-нибудь ценность. Все, что я там видела, является именно тем, чем и должно быть: грудой полуразрушенных, заброшенных зданий, абсолютно бесполезных после восхода Солнца. Если там что-то и скрыто, то очень тщательно и надежно охраняется.

Мысль об охране напомнила мне о преданном сотоварище. Я подняла щит и выглянула в окно.

Робот-наблюдатель так и висел там, наполовину закрывая вид на ослепительный блеск и пышность Трэпа. Пара рекламных агентов жужжали вокруг него, пытаясь донести свои сигналы до любого, способного их воспринимать. Но робот игнорировал их. Он с таким же успехом не обращал внимания ни на ветер, ни на уличное движение, ни на что другое. Услышав открывающееся окно, он перевел взгляд от двери ко мне, не сдвинувшись с места. Я приветливо помахала ему рукой и снова закрыла окно. Надеюсь, бедняга не способен скучать.

Я вернулась к размышлениям о своем деле.

У меня было три направления, и два из них уже закрыты, по крайней мере, на время. Другими словами, доступ к Накаде был заблокирован этим чертовым автоответчиком. Хотя данные об Уэст-Энде не засекречены, все равно они бесполезны.