Смертельные чары

– А чего ты так насчет Антонины переживаешь?

– Надо так.

– Думаешь, Юрка ее убьет?

– А вдруг?

– Не убьет.

– Ты откуда знаешь?

– Я знаю? – сделала удивленные глаза Катерина. – Не знаю я. Просто Юрке не за что ее убивать. Не гуляла она ни с кем… Раньше было, а сейчас ни-ни. И все об этом знают… Но если ты переживаешь за нее, я скажу, что никакого оборотня не было. Вадик это все… А Вадик сознался?

– Сознался.

– Ну, тем более…

– Сознался Вадик, – в раздумье повторил Федор.

Он-то сознался, а настоящий убийца, возможно, на свободе. Есть такая вероятность, поэтому нельзя сидеть сложа руки.

Глава 11

Ветер погнал рябь по воде, ряской пахнуло, в камышах плеснулась рыба. Старостин стоял на пристани, представляя себя на месте Голикова. Убийца уже где-то рядом, возможно, прячется за лодочным гаражом. А Голиков стоит спиной к дому, смотрит в темноту над черной водой. Убийца тихонько подкрадывается сзади…

А может, он ударил спереди. Может, Голиков, услышав шум за спиной, обернулся – тут все и произошло.

Но прежде чем подобраться к жертве, убийца переплыл реку. Разделся на пляже, вошел в воду, прихватив с собой заточку… По прямой он реку пересекал, почти по прямой. А если бы к Молодову плыл, наискосок надо было бы взять. А если убийца наметился на Розанова, ему придется плыть туда под еще большим углом. Но ведь он может подплыть к пристани третьего по счету дома и по перпендикуляру, если стартует не с пляжа, а с другого места на берегу. А если он воспользуется лодкой… Если, если…

Старостин резко развернулся, услышав шум за спиной. Надежда Максимовна шла к нему от калитки. И душ она уже приняла, и волосы высушила, в прическу их уложила, и о макияже позаботилась – легкий такой налет косметики на лице.

– Вы еще не уехали? – спросила она, уже без раздражения глядя на Федора.

– Ну, в общем, пора…

– Катерина сказала, что вы здесь.

– Да вот, посмотреть хотел, как все было.

– Что было?

– Ну, как Востриков подплывал к вашему мужу.

– А как он подплывал?

– Легким брассом, с ножом в зубах. Ну, я так думаю.

– Это вы думаете, а как на самом деле все было?

– Не знаю. Я Вострикова не допрашивал. Я же не следователь, а всего лишь участковый.

– Но на меня как следователь набросились.

– А если у меня аллергия на… неправду?

– Вы хотели сказать, аллергия на ложь… Но ведь это была ложь во спасение…

– Может быть. Кстати, я не разговаривал с вами после того, как вас увез Снегов.

– А вы хотели поговорить?

– Ну, есть вопросы. Ваш муж вышел на пристань в ноль часов четырнадцать минут, примерно через двадцать минут появились вы и застали его мертвым. Возможно, ваш муж был уже мертв все эти двадцать минут, а может, его убили только что… Вы не слышали, как убийца плыл по реке?

– Плыл по реке?.. Если бы я заметила что-то подозрительное, я бы сразу сказала. Это же в моих интересах, ведь мужа я не убивала. Или вы в этом все еще сомневаетесь?

– Ну, Молодова вы убить не могли, а там один почерк… Да и Востриков во всем сознался.

– Тогда в чем вы сомневаетесь?

– Ну, не то чтобы сомневаюсь…

– Сомневаетесь, у вас на лице это написано. И сомневаетесь вы, Федор Георгиевич, и чего-то боитесь… Не верите, что Востриков убил моего мужа?

– А вы верите?

– Ну, не знаю… Если этот Востриков какой-то сумасшедший, тогда может быть…

– А если нормальный?

– Тогда нет. Но я точно не убивала.

– Я вам верю. Правда, верю. А насчет Вострикова, если честно, сомневаюсь… Тут что-то нечисто…

– В каком смысле нечисто?

– Ну, не в том, что нечистая сила… Но, может, маньяк какой-то орудует.

– Маньяк?! – встревожилась Надежда Максимовна.

– Возможно, кому-то не нравится ваш поселок. Деревня у нас не последняя, но все равно люди живут небогато. По сравнению с вами небогато. Есть такое понятие, как классовая ненависть, и оно, увы, никуда не делось…

– Я вас понимаю, – одним уголком рта усмехнулась Голикова. – Раньше крестьяне громили помещичьи усадьбы, а сейчас просто убивают… Ну, не помещиков, но все же…

– И раньше убивали. Закалывали вилами. И сейчас, выходит, закалывают…

– Так, может, этот Востриков и бесился, – неуверенно проговорила она.

– Может быть, – пожал плечами Федор.

– А может, и нет… Пойдемте отсюда, – поежилась Голикова.

– Замерзли?

– Да нет, внутренний какой-то холод… Неуютно на душе. Думаю, в доме будет спокойней…

Старостин проводил ее до крыльца, но в дом заходить не собирался.

– А вы куда? – с кокетливым недовольством спросила она.

– Дела у меня.

– Ну, нет, так не пойдет. Напугал бедную женщину, а сам в кусты? – все с тем же кокетством усмехнулась Надежда Максимовна.

– Может, и в кусты, – задумался Федор. – Может, и прятаться…

Была у него уже мысль о засаде. Взять с собой Ольгина, устроить «секрет» на берегу реки, раскинуть, так сказать, сети… Но насколько реален успех? И время Федор потеряет, и людей насмешит…

– А вам бы я посоветовал не гулять по ночам, – все так же озадаченно сказал он. – И еще систему видеонаблюдения не мешало бы запустить… Снегов не отдал вам видеоблок?

– Отдал. В сумке он… Кстати, если бы вы его установили, я бы сказала вам большое спасибо. И даже забыла бы о своих обидах.