Смертельные инвестиции

Когда он вышел, оказалось, что расстояние между двумя объектами сократилось. Старик приближался к Клавестаду. Присмотревшись, Фрёлик понял, что Юхансен идет довольно бодро. Ему вовсе не обязательно было опираться на палку.

Вдруг старик остановился. Замер и Фрёлик. Что происходит? Шли секунды. Вдруг Сигур отшатнулся. Какого черта! Старик замахнулся палкой, Сигур попятился. Зашагал быстро, почти бегом, то и дело озираясь через плечо. Скрылся за углом.

Старик некоторое время смотрел ему вслед, а потом пустился в погоню. Он тоже скрылся за углом. Теперь его ноги двигались быстрее. И палка стучала по асфальту быстро. Лицо у него сделалось мрачное, замкнутое.

Франк торопливо расплатился, сунул билеты в карман, схватил газету и выбежал прочь.

Глава 18

Гунарстранна задумчиво разглядывал потолок своего кабинета. Поморгал, механически поднял левую руку и посмотрел на часы. Оказывается, он проспал два с половиной часа. Неплохо. Головная боль прошла. Зато шея затекла… Голова его лежала под неудобным углом, наверное, в этом все дело… Он отбросил клетчатый плед, сел и принялся массировать шею, стараясь держать голову прямо. Недосып отзывался противным привкусом во рту. Пора выпить кофе и покурить.

Через два часа он сидел в служебной машине и ехал по Моссевей, размышляя на ходу. Вопрос в следующем: каким образом молодой Сигур Клавестад очутился в центре трагедии?

Вероятность того, что перед смертью Рейдун Росендаль подверглась сексуальному насилию, постепенно свелась почти к нулю. Поскольку на входной двери и замке нет следов взлома, Рейдун, скорее всего, сама впустила убийцу к себе в квартиру. Но что случилось потом? И почему, хотя в комнате все перевернуто вверх дном, соседи ничего не слышали?

Гунарстранна думал. Ответ наверняка лежит на поверхности, только он его пока не видит… В том-то и трудность. Чтобы найти правильный ответ, он должен задать правильный вопрос. А какой вопрос правильный? Его он тоже наверняка знает, только еще не сформулировал. Вопрос мелькает совсем рядом, но за него нельзя ухватиться, потому что он все время ускользает, как крошечный жучок, упавший в раковину…

Что ж, пока вопросы и ответы не даются, придется продолжать наблюдение. Фрёлик – проницательный наблюдатель.

Проезжая по берегу, он посмотрел вниз, на гладкие, мокрые камни. На пляже всего одна фигура.

Тощий пожилой человек в синей куртке и черной кепке. Над его головой кружит одинокая чайка. У самой кромки воды вперевалку ходит толстый старый коккер-спаниель. Пес вывалил язык, повернулся к хозяину, широко улыбнулся…

Свернув с шоссе, Гунарстранна заехал в освещенный туннель и направился в сторону Холмлиа. После того как он несколько раз повернул на развязке, он увидел впереди белую стрелку. Понял, что заблудился, разозлился на себя. Головная боль вернулась. На указателе цифрами обозначались жилые комплексы. Оказывается, в этом квартале запрещено движение автотранспорта! Он вышел и принялся методично искать дом номер 66, где жил менеджер по маркетингу Свеннебю.

Найдя наконец нужный дом, инспектор позвонил. Жена Свеннебю, толстуха лет пятидесяти, распахнула дверь почти сразу. С синим костюмом плохо сочетались розовато-лиловые туфли и такие же очки и клипсы.

Увидев незнакомца на пороге, фру Свеннебю не скрыла разочарования. Потом ошеломленно воззрилась на него. Наверное, приняла за коммивояжера, который торгует пылесосами, и решила его осадить. Тем лучше! Такое начало соответствовало его настроению. Он разглядывал хозяйку дома. Острый носик, маленький рот с необычно тонкими губами, покрытыми толстенным слоем ярко-красной помады. Когда она раскрыла рот, Гунарстранна увидел, что передние зубы у нее тоже в помаде. На белом фоне резко выделялись красные мазки.

Гунарстранна представился. Хозяйка опешила и не сразу пригласила его в дом. Она шла впереди. Узкая юбка была ей тесновата и подчеркивала лишний вес и толстые лодыжки. В гостиной она со вздохом взобралась на высокий табурет у подобия барной стойки и принялась грызть стебель сельдерея, время от времени окуная его в майонез. Затем она посмотрела на инспектора сверху вниз.

– Кажется, я полицию по этому делу не вызывала! – провозгласила она с набитым ртом и вытерла пальцы о тряпку. Голос у нее оказался резким, скрипучим; такой голос вполне ей подходил.

– Раньше ваш муж не пропадал так надолго?

– Кто говорит, что он пропал? – проскрипела хозяйка. Тонкие губы сомкнулись, закрыв измазанные помадой зубы. В последовавшем молчании инспектор решал, что делать. С улицы доносились крики детей, игравших между домами. Хозяйка взяла еще стебель сельдерея, откусила и принялась громко жевать. Снова вытерла пальцы – на сей раз о юбку.

– Когда вы в последний раз видели мужа? – продолжал Гунарстранна. Садиться он не решился; так и стоял на пороге, сунув руки в карманы плаща.

– В понедельник утром, перед тем как он уехал на работу.

– Имелись ли у вас основания полагать, что в понедельник он с работы не вернется?

– Нет.

– Вы не ссорились, в вашей семье не происходило никаких драматических событий?

– Я о таких не знаю.