Смертельные искушения (ЛП)

сверхъестественные существа обычно относились либо к первым, либо ко вторым.

Фонарик высветил на виске сине-фиолетовый синяк. Незнакомец был

крупным человеком, но тот, кто его одолел… крупнее. Патрисия ощущала в

магазине несильное, похожее на слабую вонь гниющего мяса, дуновение зла.

Однако доносилось оно не от этого человека. Единственные ауры здесь – его, ее и

крошечные, но искрящиеся, кошек.

Когда Патрисия коснулась ушиба, мужчина застонал, и все же не очнулся.

Она принесла из небольшой ванной комнатки аптечку и стала врачевать ушиб, однако при всем при этом даже представить не могла, как подлечить крыло.

Оно было вывернуто под неестественным углом, и пальцы Патрисии

нащупали перелом тонкой срединной кости. Женщина представить не могла, как

осмотреть, но при этом не повредить, поэтому просто выпрямила его и наложила

«Эйс бандаж1».

На протяжении всей процедуры незнакомец дергался и постанывал, и все

же даже боль не привела его в чувство. Патрисия принесла подушку и устроила на

ней голову мужчины, после чего накрыла одеялом.

Это все, что она могла для него сделать.

Патрисия не была ведьмой или целительницей; ее дар – умение по ауре

считывать прошлое и настоящее людей, а также видеть экстрасенсорный след, оставляемый ими на предметах. Именно по этой причине Патрисию так

привлекали старинные вещи; она чувствовала их историю и историю

прикасавшимся к ним людей. Для нее предметы старины не умерли, а сохраняли

тень прошлого.

Патрисия свернулась на стуле «Белтер2» и накрыла колени вторым

одеялом. К ней присоединились Рыжая Китти, Мохнатый Том, которые никогда

не отказывались от возможности немного поластиться к источнику тепла. Исида, черно-белая самочка, осталась подле мужчины, дабы понаблюдать за ним.

Патрисия же решила подождать и уселась поудобней. Интересно, к кому

относится этот субъект на полу – к «добру» или «злу»?

Очнувшись, Нико ощутил пульсирующую боль в висках. Кажется, он лежит

на твердом полу, но под головой чувствуется подушка, а на груди – шерстяное

одеяло.

Мужчина знал, что дион не настолько любезен, чтобы оставить ему

подушку и одеяло. Как только выяснилось, что остракона3 с надписями здесь

больше нет, он избил Нико до полусмерти.

Тварь отшвырнула Нико, и тот, пролетев через прилавок, стукнулся об него

головой и рухнул на пол, после чего дион исчез. Убить Нико ему не позволялось.

Нико приподнял пульсирующую болью голову и встретился с немигающим

взором черно-белой кошки. Этот взгляд нервировал, словно животное было

телепатом, но ведь это всего-навсего кошка. И, благодарение богам, ничего

сверхъестественного в этом нет.

1 Аce bandage, известный также как «эластичный бинт», используется при мышечных

растяжениях, переломах костей и т.д.

2 Джон Генри Белтер – мебельщик нач.19в. Мебель, которую он делал, была очень высокого

качества. В 2010г. кресло «Белтер» было продано на аукционе за 5822 у.е.

3 Остракон (др.-греч.τὸὄστρακον — глиняный черепок) — черепок глиняного сосуда, а также реже

морская раковина, яичная скорлупа или осколок известняка.

Вонь, оставшаяся после диона, все еще витала в воздухе, однако вскоре ее

перебил аромат свежесваренного кофе. Нико отбросил одеяло и кое-как поднялся

на ноги.

Тут он натолкнулся на стеклянный прилавок и в усеявших его поверхность

блестяшках увидел собственное отражение. Голова, невзирая на мигрень, не

кружилась, но отчего-то равновесие восстановить никак не удавалось.

По неизвестной причине не двигалось левое крыло, и Нико не поверил

собственным глазам, когда обнаружил, что оно перебинтовано. Кто-то

крестообразно повязал эластичный бинт поверх перьев и зафиксировал его ярко- синим пластырем.

- Дерьмо, - произнес он громко.

Нико услышал топотанье ног, и из подсобки появилась женщина, в руках

которой была чашка горячего кофе.

«О, черт».

Она была невероятно красивой. Сильно вьющиеся волосы – целый бунт

светло-русых локонов, - ниспадал каскадом на лицо и струился вдоль спины. Лицо

нельзя назвать ни слишком округлым, ни угловатым, алые губки были пухлыми, а

изгибы тела сочными.

Когда она встала перед Нико, ее макушка достигала его ключицы. Он мог

нагнуться и вдохнуть теплоту ее волос. Он мог прошептать ей на ушко все, что

хотел бы с ней сделать; все те способы, которыми она могла доставить ему

удовольствие.

Яйца накалились, а член приподнялся, натягивая ткань джинсов.

Нико почувствовал такую уже знакомую тоску, вызванную проклятием.

«Черт подери, только не сейчас». Проклятие постоянно срабатывало не вовремя, но более неподходящего момента еще не было.

Женщина пошла к нему, за ней по пятам последовала пушистая рыжая

кошка. На прилавок запрыгнула черно-белая мурка, рассыпав при этом еще

больше «драгоценностей», и уселась, чтобы вновь возобновить своё наблюдение

за Нико.