— Как вы можете позволить им делать это? — спросил я. — Почему бы не выслать отсюда этих монстров?
— Они не монстры, — не согласился Себа. — Они, люди со специфическими питательными привычками, очень похожи на нас! Кроме того, мы пьём их кровь. Это справедливый обмен: наши органы на их кровь.
— "Справедливый" не слово, которое я использовал бы, — пробормотал я. — Это каннибализм!
— Это не так, — возразил Курда. — Они не едят нашу плоть, так что они не каннибалы на самом деле.
— Ты придираешься к мелочам, — фыркнул я.
— Это тонкая грань, — согласился Себа, — но
— Я говорил тебе, что это окажется отвратительным, — посмеивался Гэвнер.
— Ты был правы, — улыбнулся Курда. — Это царство мёртвых — не для живых, и мы должны оставить его для них. Давайте возвращаться на Фестиваль.
— Ты видели достаточно, Даррен? — спросил Себа.
— Да. — Я дрожал. — И я услышал тоже достаточно!
— Тогда уходим, с твоего позволения.
Мы ушли, Себа впереди, Гэвнер и Курда спешили, наступая ему на пятки. Я мысленно вернулся к произошедшему, изучая поток, слушая рёв воды, текущей через пещеру, думая о Хранителях Крови, воображая, что моё мертвое, высушенное, впалое тело, спускающееся через гору, бросает как тряпичную куклу от камня к камню.
Это была ужасное картина. Встряхнув головой, я вытеснил это из моих мыслей и поспешил догонять моих друзей, не знавая, что в течение пугающе короткого времени я вернусь в это ужасное место, не оплакивать конец чьей-то жизни, но отчаянно бороться за мою собственную!
ГЛАВА 11
Фестиваль живых мертвецов подошёл к великому, продуманному завершению на третью ночь. Празднование началось за несколько часов до заката, и хотя Фестиваль официально закончился к исходу ночи, множество вампиров поддерживало дух веселья до позднего утра следующего дня.
Никто не дрался в течение заключительного дня Фестиваля. Это время историй, музыки и пения. Я узнал многое о нашей истории и предках: о великих предводителях вампиров, о жестоких сражениях с людьми и вампирцами. Я остался бы, чтобы слушать всю ночь, если бы я не должен был уйти, чтобы узнать о моём следующем Испытании.
На сей раз я выбрал Зал Огня, и все присутствующие вампиры выглядели мрачными, когда Испытание было названо.
— Это плохо, да? — спросил я Вейниса.
— Да, — честно ответил он. — Это будет тяжелее твоих предыдущих Испытаний. Мы попросим Арру помочь нам готовиться. С её помощью, ты, может быть, справишься.
Он подчеркнул слова
Я провел большую часть следующих суток, учась избегать огня. Зал Огня представлял собой большую металлическую комнату с большим количеством отверстий в полу. Сильные огни будут зажжены снаружи Зала во время Испытания, и вампиры при помощи мехов будут качать огонь в комнату через пол. Поскольку очень много труб ведут от огней до отверстий, невозможно предсказать путь, по которому пройдёт огонь и где он появится.
— Ты должен использовать уши так же, как и глаза, — инструктировала Арра. Вампирша повредила правую руку во время Фестиваля и держала её на перевязи. — Ты можешь услышать бегущий огонь раньше, чем увидишь.
Один из огней был зажжен вне Зала, и несколько вампиров качали его в комнату, чтобы я мог учиться признавать звук огня, бегущего по трубам. Арра поддерживала меня, убирая с пути огня, если я был не в состоянии реагировать достаточно быстро.
— Ты слышишь шипение? — спросила она.
— Да.
— Это звук огня, бегущего к тебе. Когда ты слышишь короткий свистящий звук… как этот! — она схватила и оттащила меня назад, поскольку столб огня вырос от пола у моих ног. — Ты слышал его?
— Почти, — сказал я, нервно дрожа.
— Это не достаточно хорошо. — Она хмурилась. —
Несколько часов спустя, я поднаторел в этом и метался по Залу, легко избегая огня.
— Это хорошо, сказала Арра, пока мы отдыхали. — Но сейчас горит только один огонь. Во время твоего Испытания будут гореть все пять. Огонь будет появляться быстрее и в большем количестве. Тебе ещё многому предстоит научиться, прежде чем ты будешь готов.
После того как я ещё потренировался, Арра увела меня из Зала к огню. Она толкала меня близко к нему, схватила горящую ветвь и проводила ею вдоль моих ног и рук.
— Перестань! — визжал я. — Ты сжигаешь меня заживо!