Смертельные клятвы

О боже, Райя, соберись. Ты не сама рожаешь ребенка, думаю я про себя. Но, черт возьми, сегодня вечером я пережила многое.

Наконец-то я отвечаю Энджел.

Я: Все в порядке. Просто нужно немного времени на себя сегодня вечером. Я поговорю с тобой завтра.

Секунду спустя, приходит ее ответ.

Энджел: Обещаешь?

Кладу трубку и наливаю себе бокал красного, потому что, видит Бог, после сегодняшнего вечера оно мне необходимо. Меня шокирует не то, что на моих глазах в упор убили человека, — я видела такое раньше, — а то, что я продолжаю терять себя под проклятыми чарами Крю. Не могу отстраниться от него, когда мне пора бежать. Я приехала сюда за нормальной жизнью, ну, насколько это было возможно, и с головой ушла в работу.

Просмотрела свою долю улик, но это совсем другое ощущение — быть по другую сторону от них. Навязчиво и раздражающе.

Делаю еще один глоток, опускаю бокал, забираю папку и сажусь на диван, чтобы просмотреть фотографии. Я в душе. Я делаю прическу. Я сижу на унитазе. Фу! Что за хрень?

Собирался ли он использовать это против меня, или у него просто какой-то странный, мать его, фетиш? И как давно Крю знает об этом? Поэтому он наконец-то сделал шаг? Нет, этого не может быть. Или может?

Даже не хочу знать, как Крю узнал об этом. Он, как никто другой, способен раздобыть подобный компромат. Признаться, у него это получается лучше, чем у меня.

Поднимаю свой бокал и подхожу к окну от пола до потолка, задумчиво щелкая кончиком ногтя по стеклу. Жизнь, которую я построила, медленно разваливается на части, и это началось только тогда, когда в нее вернулся Крю.

Но когда я смотрю через плечо на улики против Брайана, могу ли я его в этом упрекнуть? Но потом я также смотрю на новый ковер в гостиной, где лежало тело убитого Эндрю.

Нет.

Крю опасен.

И мне следует держаться подальше.

Но, Боже мой, это не должно быть настолько сложно.

Глава 24

Крю

— Я получил твою визитную карточку, — говорю мужчине, прикованному к стулу на пустом складе. На самом деле это место находится недалеко от порта, который мы регулярно используем для транспортировки наркотиков. Не факт, что он проживет достаточно долго, чтобы узнать об этом. Нам потребовалось четыре часа, чтобы выяснить, откуда взялся этот мужчина, а точнее, кто отдавал ему приказы. И, на мой взгляд, мы потратили на три часа больше необходимого.

Доминик стоит у задней стены, бросая взгляды то на меня, то на мужчину. В воздухе ощущается приятное электрическое покалывание. Такое часто возникает, когда я злюсь. А сейчас я пиздец как взбешен.

— Отвали, Монти, — мужчина сплевывает на землю сгусток крови. Двух зубов у него уже нет.

Улыбаясь, подхожу к нему и бью с такой силой, что слышу хруст костей, и точно знаю, что ни одна из моих не сломана. Хватаюсь за край его стула, следя за тем, чтобы он оставался в вертикальном положении, и не заваливался на спинку.

Мужчина задыхается, а изо рта у него льется кровь. Красная субстанция размазывается по моим пальцам в тех местах, где кожа треснула на костяшках.

— Я рациональный человек, — небрежно говорю в пространство. Мои люди смотрят друг на друга, не зная, стоит ли им отвечать. — Ты рассказываешь мне то, что я хочу знать, и умрешь быстрой смертью. Не рассказываешь — сделаю твою смерть невероятно, мучительно медленной. Буду рад услужить в любом случае, так что решай.

Быстрым движением вонзаю свой нож, который всегда под рукой, в его ногу. Мужчина вскрикивает и отшатывается. Когда вырываю нож, дергаю запястьем, чтобы стряхнуть его кровь на землю.

— Я уже знаю, что человек, который пришел пристрелить меня сегодня вечером, возможно, потерял свою работу и подработку из-за того, что я вернул себе то, что уже было моей территорией. Но лучше мне не думать, что ты или он придумали такой план. И еще, обидно, что он был выполнен так плохо.

— Ты ебаный сумасшедший! — дергается он, пытаясь освободиться из исключительно ловкой работы моих людей, которые так аккуратно связали его.

— Меня называли по-разному, — признаю я. — Но знаешь ли ты, какая эмоция у меня сейчас преобладает? — делаю паузу для драматического эффекта. — Я в бешенстве. Да, пиздец в каком бешенстве. До этого маленького трюка у меня был отличный вечер, — хватаю его за горло, чистый адреналин течет по моим венам. — Назови мне имя того, кто меня заказал.

Мужчина задыхается, охает и пищит. Жалкое зрелище!

Отпускаю хватку на его горле, и приближаю свое ухо.

— Не слышу.

— То… — он кашляет, — семья Торриси.

Я должен был, блядь, догадаться.

— Видишь, это было не так уж сложно, — поворачиваюсь к нему спиной, затем вытаскиваю пистолет и, развернувшись обратно, вскидываю руку в его сторону.

Бах!

Умиротворяющий звук заглушает его последнюю мольбу.