Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

Стоявшего в центре группы рослого офицера в «куртке Эйзенхауэра» было легко узнать. Говорили, что его украшает больше звезд, чем любого другого генерала в армии: три на тропическом шлеме, по три в петлицах и по три — на погонах. Демонстрацию посетил сам генерал Паттон, и лишь потому, что 3-я армия еще не была сформирована, его присутствие в Нормандии оставалось тайной.

Исполненный сурового обаяния, Паттон, с его пронзительным взором, являл собою образ идеального солдата. Его манера появляться всюду в бриджах, начищенных до блеска сапогах для верховой езды и с двумя пистолетами (с рукоятками из слоновой кости) на поясе с блестящей медной пряжкой побуждала некоторых считать его модником, но она составляла часть его магнетизма. Перед Паттоном невозможно было не благоговеть; его внешность и выправка совершенно подавляли собеседника. Многие из офицеров нашей дивизии, служившие прежде под его началом, относились к Паттону как к полубогу. Подчиненные по-разному воспринимали его решительную натуру и суровость в дисциплинарных вопросах: они или ненавидели Паттона всеми фибрами души, или готовы были молиться на следы его сапог.

Пронаблюдать мы пришли за испытаниями нового навесного приспособления на танк М5, предназначавшегося для прорыва живых изгородей. До этого момента танк мог преодолеть изгородь, только следуя за бульдозерным танком, — а таких в дивизии было всего четыре.

Концепция резака пришла в голову молодому солдату из соседнего саперного батальона [29]из юношеских его воспоминаний, когда он в деревне сносил бульдозером зеленые насаждения. Устройство представляло собой стальной брус, к нижнему краю которого были под прямым углом приварены заостренные шипы 25—30 сантиметров длиной. Сварная конструкция крепилась на буксировочных серьгах на нижнем листе лобовой брони, прикрывавшем коробку передач. Прежде танк при попытке протаранить живую изгородь только вставал на дыбы, поскольку туго сплетенные корни укрепляли основание ограды. Теперь же шипы в основании нового резака впивались в их массы, не позволяя танку заваливаться на корму и в то же самое время подрубая часть скрепляющих изгородь корней, а инерция танка сносила участок изгороди целиком.

Опыт удался превосходно с первой же попытки: танк безо всякого труда одолел изгородь. Перспективы были очевидны: вместо того чтобы дожидаться бульдозерных танков, теперь было возможно прорывать живые изгороди сразу во многих местах. Когда Паттон довольно кивнул, мы поняли, что дело пойдет. Генерал Уотсон вызвал полковника Смита, начштаба дивизии, и приказал разработать план по немедленной установке резаков. Полковник Смит и отдел оперативной и боевой подготовки подсчитали, что дивизии потребуется 57 подобных приспособлений. И, поскольку на следующий день назначено было большое наступление, требовались они безотлагательно.

Полковник Коуи, хотя он не имел ни малейшего понятия, сколько человеко-часов потребует сварка и установка одного резака или хотя бы когда мы сможем добыть достаточно стали, заверил генерала Уотсона, что к семи часам завтрашнего утра его люди соорудят и поставят 57 резаков. Планы завтрашнего наступления строились на этом скоропалительном обещании. Всем было понятно, что решительность полковника пришлась генералу Паттону по душе, но выполнять его обязательства предстояло низшим чинам.

Полковник Коуи подошел к нам и поинтересовался у майора Аррингтона, сколько в нашей дивизии имеется сварочных аппаратов. Аррингтон ответил, что 42 — включая и те, которыми располагал ремонтный батальон, и те, что остались за ремонтными командами в боевых частях. Коуи пообещал, что полковник Смит передаст все аппараты нам. Дальнейшие события могли послужить примером тому, как следует осуществлять план в самых неблагоприятных условиях. Под базу переоснащения мы заняли несколько брошенных гаражей в Сен-Жан-де-Дэ. Пробоины в крышах заткнули снятым с грузовиков брезентом; им же занавесили дверь для затемнения. Начальником производства назначили уорент-офицера [30]Дугласа, на гражданке — опытного, дипломированного сварщика.

Отведя нас в сторону, майор Аррингтон отдал отдельные распоряжения. Лейтенант Линкольн должен был отогнать конвой грузовиков с резаками и горелками в зону высадки «Омаха» и вывезти с берега по возможности больше немецких стальных надолбов. Лейтенант Лукас должен был возглавить другой конвой — до Шербура, где ему следовало вывезти все швеллеры и двутавры от 102 до 305 миллиметров шириной со складов крупного сварочного цеха на южной окраине города. И то и другое следовало доставить в Сен-Жан-де-Дэ как можно скорее. Мне майор Аррингтон поручил связаться с майором Джонсоном, офицером по автотранспорту 33-го бронетанкового полка, и попросить его, чтобы все танки его части прибыли в Сен-Жан-де-Дэ к 23.30. Машины 33-го полка должны были пойти по конвейеру Б, а 32-го бронетанкового — по конвейеру А, в другом здании, и прибыть на место им следовало только к полуночи.