Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

День за днем заполняя отчеты о боевых потерях, я подробнейшим образом изучил все слабые места нашего основного танка, М4 «Шерман». Познакомился я и с образцами вооружения и тактическими приемами, которые использовали против нас немцы. После заката я был обязан доставить в штаб ремонтного батальона дивизии отчет о боевых потерях за день. Этот штаб зачастую размещался в пятидесяти, а то и восьмидесяти километрах от передовой. Поскольку содержавшаяся в отчетах информация, попади она в руки врагу, могла нанести нам колоссальный вред, передать ее по радио было невозможно, и приходилось перевозить ее с курьером. Отчет и другие секретные документы я прятал вместе с термитной зажигательной гранатой в фанерной коробке, размещенной на заднем сиденье моего джипа. Если бы мы попали в засаду, гранату следовало подорвать, а машину бросить в надежде, что документы уничтожит огонь.

Пространство между передовыми колоннами боевой группы и тылом дивизии носило имя «провала», а поездка через этот «провал» называлась «проходом сквозь строй». За день танковая боевая группа обходила не одну вражескую часть. И поскольку наши пехотные части, следуя за боевой группой, нередко отставали от нее на день, а то и больше, то американских солдат между передовыми частями и тылом дивизии не оставалось. Было логично считать, что любые подразделения, с которыми мы могли столкнуться на ночной дороге, будут немецкими, поэтому ехать нам приходилось с исключительной осторожностью. Мы не могли даже включить фонарик или затемненные лампы, чтобы глянуть на карту. Дорожные развилки приходилось заучивать по карте наизусть еще днем.

Мы с водителем обычно выезжали со СПАМ боевой группы после полуночи. Ветровое стекло джипа мы опускали на капот и прикрывали брезентом, чтобы оно не отблескивало под лунными лучами или в свете сигнальных ракет. На бампере была смонтирована пила из железных уголков — для защиты от проволоки, которую немцы подчас натягивали поперек дорог. Нашим солдатам на мотоциклах или в джипах такая проволока сносила головы…

Мы нашли способ передвигаться в относительной безопасности. В Европе шоссейные дороги обычно обсажены деревьями по обе стороны, и ночью, даже в облачную погоду, сквозь ветви явственно просачивается звездный свет. Мой шофер смотрел вверх под углом приблизительно 30 градусов к дороге, а я — совершенно прямо, чтобы разглядеть возможную немецкую заставу как можно раньше. Таким образом мы вполне могли держаться дороги и гнать машину на предельно возможной для джипа скорости — 105 километров в час.

Прибыв в штаб ремонтного батальона дивизии, я должен был явиться к дежурному по мастерской и передать ему отчет о боевых потерях. Я также должен был рассказать все, что мне было известно о тактической ситуации и местоположении подбитых танков и других машин. Хотя новые машины на смену подбитым поступали только через двое суток, уже тот факт, что танковый парк пополнялся каждые двадцать пять часов, позволял боевой группе поддерживать относительную боеготовность.

Чтобы еженощно в темноте преодолевать от 50 до 80 километров между передовыми позициями боевой группы и тыловым штабом рембата, я должен был четко представлять себе наше местоположение как по картографическим координатам, так и относительно других американских подразделений. Чтобы привести колонну с танковым пополнением обратно к боевой группе, я должен был представлять не только, куда направляюсь сам, но и где в этот момент находится боевая группа. Таким образом, я представлял общую тактическую обстановку в дивизии лучше, чем любой другой из младших офицеров.

Вскоре стало очевидно, что, если читать ежедневные отчеты о боевых потерях, по ним можно восстановить хронику действий боевой группы. Собранные на этом материале данные, в сочетании с моими личными наблюдениями, беседами с другими солдатами и данными из прочих документов (они перечислены в разделе «рекомендованная автором литература»), послужили основным источником информации для этой книги. Множество интересных сведений мне давали беседы с солдатами сразу по завершении той или иной операции, — конечно, если сделать поправку на склонность бойцов к преувеличениям. Сравнивая наблюдения, сделанные с разных точек зрения и полученные из многих бесед с другими солдатами, я мог составить достаточно точную картину случившегося на самом деле.