Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

Задачей генерала Роуза было установить заслон между позициями 82‑й воздушно-десантной дивизии на востоке и городом Отон на западе, куда в скором времени должна была прибыть 84‑я пехотная. Все три оперативные группы столкнулись с жестоким сопротивлением немцев и вынуждены были понемногу отступать. Немцы бросили в бой 2‑ю танковую дивизию СС, поставив ей задачу прорваться к Манэ по шоссе №15 и прикрыть северный фланг своей 5‑й танковой армии. Именно эта дивизия в первые дни вторжения во Францию печально прославилась расстрелом более шести сотен невинных штатских лиц, в том числе женщин и детей.

Оперативная группа Хогана от Суа направилась на юг, чтобы столкнуться с немцами в пяти километрах южнее Самрэ. Когда напор немцев начал нарастать, группа понемногу отошла на высоты при Беримениле, где оказалась окружена и отрезана немецкими танками. Однако группа Хогана установила надежные оборонительные позиции и с этих высот могла наблюдать за передвижениями противника, корректировать огонь дивизионной артиллерии, а также вела по ним огонь сама.

Эта заноза в боку постоянно тревожила немцев. Под белым флагом к передовым позициям группы вышел молоденький немецкий офицер. С завязанными глазами его проводили на командный пункт полковника Хогана. Немец передал, что группа окружена тремя дивизиями и будет полностью уничтожена, если немедленно не сдастся в плен. Хоган по-техасски протяжно и вежливо послал парламентера ко всем чертям, и тот вернулся к своим несолоно хлебавши.

Погода несколько улучшилась, сквозь облака начинало проглядывать чистое небо. Попытка наладить снабжение группы Хогана по воздуху окончилась неудачей: сброшенный груз упал далеко мимо цели. Затем была предпринята попытка запускать медикаменты в пустых корпусах дымовых снарядов. Когда и эта попытка провалилась, положение стало критическим. На пятый день отчаянных боев генерал Роуз приказал Хогану уничтожить технику и вывести из котла всех, кого удастся.

Ни взорвать, ни сжечь технику Хоган не мог, чтобы не выдать свои планы немцам. Для опытных механиков и артиллеристов решение было очевидным. Любой американский подросток знает, что нет лучше способа отплатить бывшему приятелю, чем подсыпать ему сахару в бензобак. Именно так и поступили со всеми машинами. Бойки от пушек и танковых орудий уничтожили, затворы закопали в грязи. Пулеметы и тяжелое вооружение по возможности разобрали, а части — разбросали.

В конце концов солдаты, зачернив лица, группами по 10—20 человек под покровом ночи начали уходить за линию фронта. Полковнику Хогану было нелегко идти в летных ботинках, но и он в конце концов благополучно выбрался к позициям своих войск. Когда генерал Роуз поинтересовался у него, почему полковник покинул позиции последним, Хоган мог бы выдать что-нибудь азбучно-героическое. Вместо этого он с характерной техасской растяжкой в голосе заметил только: «Генерал, у меня ноги просто отваливались».

Оперативная группа Хогана не позволила 116‑й танковой дивизии развить тот кратковременный успех, которого та достигла, захватив плацдармы за рекой Урте. Кроме того, наши оперативные группы существенно замедлили продвижение немцев и срывали график их наступления до тех пор, пока к нам не начали прибывать подкрепления.

Утром 21 декабря Боевая группа А вернулась под командование штаба дивизии; 24 декабря за ней последовала Боевая группа Б. К ним присоединились две полковые боевые группы 75‑й пехотной дивизии и еще несколько подразделений. Фактически 3‑я бронетанковая развернулась теперь до масштабов полнокровного бронетанкового корпуса.

В это время 2‑я танковая дивизия СС вместе с отдельными частями 12‑й прорвалась через Манэ и заняла Гранмениль. Однако, когда они попытались свернуть на запад и обойти 3‑ю бронетанковую с фланга, их продвижение было остановлено, а сами части — отброшены назад. Линия фронта, разорванная наступлением и многочисленными стычками мелких оперативных групп, начала стабилизироваться. Пришло время перегруппироваться и накопить силы для контратаки.

Немецкий авианалет

Когда в сочельник Боевая группа Б вернулась под начало штаба дивизии, я решил вернуться в штабную роту рембата с отчетом о боевых потерях. До меня дошел слух, будто поступил приказ всем частям по возможности предоставить на Рождество или в сочельник хотя бы один горячий ужин. Холодные пайки типа К и «десять в одном» мне к этому времени уже осточертели.

Штаб ремонтного батальона переместился к этому времени в каменоломню под Айвейлем. На относительно ровном и превосходно подходившем для размещения мастерских дне карьера площадью чуть больше квадратного километра хватало места, чтобы расположить роту вместе с приданной техникой целиком. Стены карьера были высотой в 15—18 м, а доступ в каменоломню обеспечивала широкая осыпь щебня. Мастерские разместились в нескольких брошенных зданиях.