Смертельные тайны

– Нормально. Просто говори всю правду, как было. Мне пришлось рассказать об удушающем захвате. Я дала ей понять, что ты действовал в рамках самозащиты. И то же самое напишу в отчете.

– На джинсах, на джинсах… – повторял дежурный, потрясенно мотая головой.

– Ты делал то, что должен был, – сказала ему Эрика.

– Но этого оказалось недостаточно, – ответил он.

Эрика положила ему руку на плечо, попрощалась и вышла из участка. В машине, на заднем сиденье, она увидела рождественские подарки двойняшкам и поехала к Маршу.

Глава 17

Марш жил недалеко от Хилли-Филдс, в большом доме на красивой улице, с которой открывался сногсшибательный вид на Лондон. Когда Эрика подъехала, солнце как раз вышло из-за туч, и белый снег заискрился золотом. В глубине души она надеялась, что Маршей нет дома и она просто оставит подарки на крыльце и уедет, но звук телевизора было слышно даже снаружи. Глубоко вздохнув, Эрика взялась за железное дверное кольцо и постучала.

Дверь распахнулась через считанные мгновения. Перед ней стоял Марш. Он заметно похудел и осунулся, но в свои сорок пять оставался красивым мужчиной.

– Эрика! – удивленно воскликнул он.

– Понимаю, что опоздала на целые сутки, но хочу передать девочкам подарки и извиниться за то, что вчера не появилась, – сказала она, демонстрируя пакеты.

Не успел Марш что-то сказать в ответ, как из-за его спины появилась Марси.

– Ты все-таки доехала. С Рождеством! – обнимая Эрику, сказала она. – Как ты?

Красавица Марси тоже очень похудела. Обычно блестящие, черные волосы свисали длинными прядями, а плотный слой тонального крема не скрывал следов нападения – синяков под глазами и опухоли там, где ей сломали нос.

– Все хорошо, – смущенно ответила Эрика.

Долгая история их отношений была непростой до того момента, как Эрика спасла их маленьких дочек.

– Заходи внутрь, там же холодно, – позвала Марси, похлопывая Эрику по плечу. – Ты не очень-то тепло одета, при такой погоде нужно что-то посерьезнее, чем кожаное пальто.

Ее проводили в гостиную, натопленную чересчур жарко. В камине полыхал открытый огонь, рядом с ним стояла огромная елка. В кресле в углу дремал отец Марси, Леонард, в кресле около елки – отец Марша, Алан.

– Садись, – суетилась Марси. – Я сейчас устрою нам фуршет. У меня есть мясная нарезка, сыры, брокколи и сырный суп.

– Здорово, – откликнулась Эрика.

– Может, что-нибудь выпьешь? Шампанского? – предложил Марш.

– Пол, говори потише. Они же спят! – театральным шепотом отругала его Марси.

– Я говорю точно так же, как и ты, – зашипел он в ответ.

– Нет, ты орешь, как ненормальный… Иди помоги мне с едой. Извини нас, Эрика.

Они вышли из комнаты, а Эрика принялась разглядывать спящих раскрасневшихся дедушек. Отец Марси, Леонард, – загорелый и одет с иголочки: в синих свободного кроя брюках и клетчатой рубашке с галстуком. Алан, в старых джинсах и желтом вязаном свитере, смотрелся гораздо неряшливее. Леонард заерзал, кашлянул и выпрямился, постепенно приходя в себя. С почти комической медлительностью он осознал, что перед ним стоит Эрика.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Мы ведь знакомы с вами, да? Вы – та девушка из полиции, – сочным, хорошо поставленным голосом с аристократическим акцентом проговорил он. – Вас зовут Ульрика, да?

– Эрика Фостер, старший инспектор.

Он неловко поднялся, подошел и с улыбкой протянул ей руку, сверкая неестественно белыми вставными зубами. Они обменялись рукопожатием, а затем он вдруг подался к ней и расцеловал в обе щеки.

– Мы очень благодарны за то, что вы сделали для Пола и Марси и двойняшек. Спасибо! – сказал он, не переставая трясти ей руку.

– Спасибо. Я просто делала свою работу.

– Это был сущий кошмар. Я смотрел новости, тело Макса Хастингса даже не показали.

– Да…

Леонард так и не выпускал ее руку.

– Пол говорит, что та женщина направила на него сигнальную ракету, и ему разорвало всю голову, мозги разлетелись повсюду. Как вы думаете, девочки это видели?

– Да, думаю, да.

– Мой дед воевал в Первую Мировую, в окопах… Его, конечно же, контузило. Он вспоминал, как у молодых парней затылки отрывало осколками снарядов… Это сейчас нам всем советуют идти к психотерапевтам, а тогда они носили все в себе.

Тут проснулся Алан и начал медленно приходить в себя, облизывая губы и потирая глаза. Он был постаревшей копией Марша, с грубоватым лицом и густыми, коротко стриженными седыми волосами.

– Алан, это Ульрика, женщина из полиции, которая поймала тех ублюдков.

– Здравствуйте. Меня зовут Эрика, – сказала она, вынимая ладонь из захвата Леонарда.

– Ульрика… Шведское имя. Это вы погоду объявляли? – на полном серьезе спросил Алан.

– Погоду?

– У бедного старикана шарики за ролики зашли, – тихо сказал Леонард, стуча по голове.

– Я все слышал! – сказал Алан. – Это медсестра?

К счастью, в этот момент в комнату вошел Марш, неся поднос с шампанским.

– Папа, это Эрика. Эрика Фостер. Мы вместе учились в Манчестере, – сказал он. Алан кивнул, но не было похоже, чтобы он что-то понял.

– А вы с нами обедали? Пол, она с нами обедала?

– Нет, пап, Эрика только что приехала, – медленно и громко произнес Марш.