Смертельный архив

– Теперь последний пункт… – адвокат замялся; круглые линзы очков блеснули, когда он уперся глазами в стол; капитан напрягся… – Согласно воле покойного… Кхм… Я лучше прочту дословно, – он поправил очки. – «Мою компанию, ООО «Голд-Альянс», со всеми дочерними компаниями и ответвлениями, а также сотрудниками, а также оборотным капиталом завещаю Прокофьевой Анастасии, моему помощнику и другу». На этом…

Торопов не успел закончить – перебил визг вдовы:

– Ах ты, сука! – Женщина коршуном бросилась на Настю. – Спала никак с ним, падла?!

Назар стальным кольцом обхватил Марину, Звонарев едва успел перехватить взъярившуюся Настю. Обе женщины с ненавистью смотрели друг на друга – но если вдова смотрела просто зло, то в медовых глазах Насти капитан рассмотрел угрозу. А ведь теперь, по сути, она хозяйка не только князевского бизнеса, но и бойцов… которые и без завещания, как дрессированные собаки, выполняли любые команды.

– Это все? – Назар повернулся к адвокату.

– Да, на этом заканчивается… – Старик для убедительности потряс листком.

– Хорошо. Пойдем, Марина, – он с силой тащил вдову к двери.

Когда обстановка поутихла, капитан отпустил Настю – она, казалось, успокоилась и сидела прямая, гордая… такой Звонарев видел девушку впервые.

– Да, Анастасия… как вас по батюшке? – адвокат улыбнулся. – Простите, запамятовал…

– Анатольевна… – Настя сникла, плечи сгорбились… она быстро отвернулась, но капитан заметил предательскую слезинку, бегущую по нежной щеке.

– Понятно… – протянул ничего не заметивший адвокат. Вытащил из стола другой конверт. – Это вам, лично в руки – от Луганского.

Она взяла белый прямоугольник, повертела и убрала в сумку. Резко встала:

– Спасибо, мы поедем! Идем! – бросила Звонареву, не оборачиваясь.

На улице Настя остановилась и, подняв лицо, сделала глубокий вдох. Капитан молча стоял рядом – и вдруг решился на прямой вопрос, не дававший покоя с их первой встречи:

– Давно знаешь, что Князь твой отец?

Настя, улыбаясь, посмотрела ему в глаза:

– Недаром он тебя хвалил за догадливость… Не очень, если сравнивать с прожитой жизнью… Пошли в машину, расскажу.

Глава 29

По двору шагал восемьдесят девятый год, «радовал» пустыми прилавками и крепленым «Агдамом» за копейки… Многие верили в торжество коммунизма, но дальновидные готовили плацдарм для отступления и вхождения в новую эру. Еще работали свои, закрытые от посторонних магазины для верховного аппарата, рабочий же класс откладывал пять рублей с получки на заветную «шестерку».

Тогда-то в одном из районов города случилась классическая «барышня и хулиган»: Лена Прокофьева, очаровательная брюнетка с большими ярко-карими глазами, дочь профессора физики, влюбилась в признанного короля хулиганов Толика Ушастого. Луганский тогда был кавалером в высшей степени галантным – вхожий в «большие» квартиры, имел доступ к некоторым специфическим вещам вроде французского «Мартеля» и финского шоколада в притягательных обертках… Все добро он немедленно тащил возлюбленной вкупе с золотыми цепочками-колечками и прочими приятными мелочами.

Продолжалась сказка, как это часто бывает, недолго: родители Лены, разглядев в утренней тошноте малолетней дочери плохой признак, потащили ее к врачу. Толстая усталая врачиха подтвердила – беременность, третий месяц, прерывание невозможно из-за слабого здоровья матери.

Время такое: соседи умели молчаливым осуждением извести неугодную семью – начинали писать анонимные доносы куда можно и нельзя, вредили по-мелкому, но до слез обидно… Решение подсказала бабка – ехать в деревню, потом вернется и скажет, что привезла братика или сестричку. Поохают и забудут.

Так и сделали. Через полгода родилась крепенькая – почти четыре кило – девочка, названная в честь мудрой бабки Настей. Лена, по идее, должна вернуться, но уж очень деду-профессору не хотелось видеть отца ребенка – подсуетился, сделал пару звонков друзьям, – и дочь вне конкурса поступила в институт экономики в соседнем городе. Там же сняли квартиру, наняли внучке няню…

Лена приехала неожиданно, через год. Поцеловав отца с матерью, побежала на Бебеля, в знакомую общагу… Дверь открыла пьяная мать Луганского:

– Толика? Так нет его.

– А когда будет? – девушке хотелось быстрее рассказать о ребенке, увидеть, как обрадуется жених…

– Не скоро, – мать с трудом свела глаза. – Прячется, милиция ищет. А как найдет, будет сидеть, придурок! – не говоря больше ни слова, женщина захлопнула дверь.

Дома рыдающая Лена, которой едва исполнилось восемнадцать, рассказала о случившемся матери.

– Может, оно и к лучшему! – Вера Петровна гладила блестящие волосы дочери и плакала. – Подумай, зэк в семье! Соседи руки не подадут, на работе косо смотреть будут. А чему научит?

– Не такой он! – девушка яростно вскочила. – Вы не знаете! Если бы не вы…

И дальше в таком духе – максимализм взыграл: наговорив много лишнего, Лена собралась и уехала обратно.