Смертельный аромат № 5

Выпитый виски, казалось, плескался уже у самого горла. Опьянение не пришло. Лишь четче сделалось перед глазами кровавое месиво на месте Светиного лица. Только нет, как в морге, санитара, никто валидол не протягивает.

Дмитрий плеснул в стакан очередную порцию виски, залпом выпил и опустился в кресло.

Пальцы застучали, задергались на подлокотниках, и волна холодной дрожи прокатилась по телу.

Он вскочил, закутался в одеяло и присел на пол у огромной кровати.

Не отпускает.

Сначала – шок. Невозможно поверить. Вот только что порхала по агентству, улыбалась. Грохот. Светы больше нет. Какая-то минута. И все изменилось. Нелепо. Страшно.

Потом обреченная усталость. Надо отвечать на тупые вопросы. Успокаивать орущих в агентстве баб. Ехать на опознание в морг, а там…

Дмитрия опять заколотило, и он снова влил в себя виски. Вкуса напитка не чувствовалось совершенно. Однако колючая холодная дрожь чуть унялась, затаилась.

В конце концов, хотелось лишь одного – вернуться к себе. Но тут началось такое… Лучше бы не возвращался.

«В моей жизни бывало всякое, – подумал Дмитрий, вытирая ладонью выступившую на лбу испарину. Волосы стали совсем мокрыми. – Но чтобы вот так невыносимо… Беспомощность. Безысходность. И неделя, как назло, вся набита мероприятиями под завязку. И везде нужно быть. Лучше бы я сам сдох, чем в таком состоянии на тусовки ходить».

Ему сделалось жарко. Так жарко – просто не вынести. Он отбросил одеяло, щелкнул пультом кондиционера, подставил мокрое лицо холодным струйкам воздуха.

Когда бьешь ты – оно только по кайфу. За дело. Но когда бьют тебя…

– Эта сучка мне за все ответит, – пробормотал Дмитрий. – Быстро она сообразила, ничего не скажешь. На нее это похоже. Такая вся с виду деловая и правильная. Но я-то знаю – Ирка умеет быть твердой. Жестокой. Что ж, она свое получит. Допрыгалась. Такое не прощается. И этой суке небо с овчинку покажется. Обещаю. Гарантирую. Какая же Ира все-таки сука…

5

Шашлык в кафе Саида хороший, сочный. Правильный, в общем, шашлык.

Марат Кудряшов с наслаждением отправил в рот последний кусок мяса. Собрал с тарелки кусочком лаваша остатки соуса, прожевал веточку кинзы.

– Нет, спасибо, сыт! – ответил он на вопросительный взгляд официантки. – Две порции умял, сейчас лопну.

«А официанточка ничего, такая стройненькая. Черненькая, конечно, как и все, кто в этом кафе работают. Жаль, с такой не побалуешь. Калым отцу, затем ЗАГС, и лишь потом… – невесело думал Марат. – Эх, никакой личной жизни с этой работой. Какая жена! С девушкой некогда познакомиться. Уже, блин, забыл, какие они, девчонки. Хорошо хоть, что Саида встретил. А то бы ползал до сих пор по этим мастерским. Теперь Саид все разведывает. И кормит от пуза, как хорошо-то, когда поешь по-человечески».

…Полученное после убийства Светланы Никодимовой поручение Тимофея Аркадьевича Ковалева заключалось в следующем: проверить все мастерские, принадлежащие «лицам кавказской национальности». Выяснить, был ли заказ в последние дни на ремонт крыла молочно-белой «семерки».

– Фоторобот мы составили, но надежды на него мало. Нечего ждать, не доставят нам его тепленьким. По фотороботам редко когда опознают. Искать надо этого кавказца. Я так думаю, они же со своими земляками предпочитают дело иметь, – рассуждал Ковалев, черный от бессонной ночи. – Дружат, женятся. Да и машины, скорее всего, ремонтируют.

Марат приуныл и попытался от поручения отвертеться:

– Пустое это, Тимофей Аркадьевич. Да чтобы они своих заложили? Никогда в жизни. И потом, далась вам эта мастерская. Может, убийца сам машину закрасил. А в автосервис не гонял.

– Свидетель говорит, что кузовные работы выполнены очень хорошо – это раз. Во-вторых, ты мастерские обойди, а вот если ничего не нароешь – тогда придумаем еще что-нибудь.

– Этих мастерских в Москве сотни!

Ковалев отчеканил свое обычное:

– Марат, это твоя работа!

«Это моя работа, – твердил он себе, обходя сервисы из списка пугающей длины. – Это моя работа! Главное, не думать, что все это, скорее всего, напрасно. Владельцем мастерской вполне может числиться русский, а всем распоряжаться кавказец. Мало ли, как там у них сложилось. Могли и не переоформлять, к примеру. А мы же лишь по восточным фамилиям ориентировались».

В большинстве мест Марата Кудряшова, конечно же, посылали. В далеко не парламентских выражениях. Ну да этим ему настроение не испортишь. Сам умеет охарактеризовать по матери…

Кое-где показывали журнал заказов. Удалось даже установить несколько «семерок» с подбитыми крыльями. Но пока проверявшие тачки опера успехом на этом поприще похвастать не могли. Приходилось снова и снова требовать, настаивать, задавать вопросы. Списку ни конца ни края не предвиделось.

Марат привычно переругивался с очередным владельцем мастерской. В его черных глазах читалось: готов пойти на контакт, и, может быть, даже есть что рассказать. Но намекал, хитрюга. Жизнь дорожает, денег много не бывает. Или просто «обуть» на бабки хотел.

– Марат! Дорогой! Кого я вижу!

Кто-то хлопнул Кудряшова по плечу, и он обернулся.

Саид! Два года в одной казарме на соседних койках спали!