Смертельный азарт

— Ну, как будто мы приглашены на коронацию английской королевы.

— Что ж… Жду тебя через час.

Илья положил трубку и напоролся на ехидную улыбку Куприянова.

— Многоплановый вы человек, Илья Иванович… И ученый, и бизнесмен, игрок, любитель роскошных женщин, и все — в одном лице.

Илья не успел достойно ответить. В номер ворвалась Римма, а следом за ней показался и приостановился в дверях Корвет.

— Какой будет праздник! — завизжала Римма, а увидев Куприянова, возрадовалась еще больше. — Какие люди собрались! Андрей Андреевич! Вы опять будете соблазнять меня на Большую Любовь?!

Куприянов непроизвольно приподнялся в кресле, и лицо его отобразило целый коктейль чувств — и радостное удивление, и мгновенно вспыхнувшее желание, и — страх. Но последнее скорее всего относилось к Корвету, который смотрел на него с насмешливой угрозой.

— Значит, все в сборе, — проговорил Куприянов неприязненно. — Но я не был об этом предупрежден, Илья Иванович.

— Это мои помощники, — пояснил Илья. — Я сам с ними расплачиваюсь.

— Чем мы тебе не нравимся, дорогой? — Римма всем телом прильнула к Куприянову. — Ты знаешь, какой у меня сегодня номер на ночном представлении? Я отдаюсь прекрасному мужчине прямо на эстраде! На подиуме! На том самом ринге, где сойдутся гладиаторы! Не хочешь быть на месте моего рыцаря?

— Откуда еще такой номер взялся в программе?! — взвыл Куприянов.

— Это ее личная инициатива, — пожал плечами Илья. — Если ей что-нибудь взбредет в голову, то нипочем не остановишь.

— Чего тут такого? — обидчиво надула губы Римма. — У нас на Сириусе этим номером заканчивается всякий праздник! Окровавленный победитель поединка получает посреди цирка самую красивую девушку! И что самое забавное — у него, победителя, не всегда получается! Ой! Какая идея, Андрей Андреевич! Присоединяйся к нам, будем любить друг друга на эстраде втроем! Ты же хочешь, я вижу!

Как ни был испытан Куприянов коловращениями своей жизни, в каких неимоверных передрягах ни побывал, но такое предложение даже его передернуло.

— Посреди зала? Любовь втроем?!

— А что?! Чего тут особенного? Такие сексуальные игрища очень горячат публику перед кровавым побоищем!! — уверенно убеждала его Римма, и глаза ее горели сумасшедшим огнем. — Кровь и любовь, как это прекрасно, как возвышенно! Вальпургиева ночь — это чудесно! Я обязательно доложу на Сириусе, что земляне совершенно не отстают от Всекосмической цивилизации!

— Еще немного, — неловко хохотнул Куприянов, — и я действительно поверю, что ты с Сириуса!

— Окончательно поверишь, когда познаешь любовь сириусиянки!

От всех этих сумасбродств у Ильи голова пошла кругом. Он глянул на Корвета и спросил глазами, все ли в порядке. Тот утвердительно кивнул и протянул Илье пачку листов с текстом, размноженным на компьютере.

Римма уже успела достигнуть высочайшей степени экстаза и, видимо, в качестве репетиции перед вечерним выступлением обняла Куприянова за плечи, подпрыгнула и обхватила его ногами вокруг бедер. Куприянов не удержался и вместе с ней грохнулся на пол. Но, как сказали бы китайцы, — «лица не потерял».

— Какая женщина! Да я о такой мечтал всю свою проклятую жизнь! — заорал он, катаясь в обнимку с Риммой по затертому и давно не чищенному ковру номера. — Все вон! Официант, шампанского!

— Подождите до ночи! — заорал Илья. — У нас еще полно дел! Римма, Корвет — топаете по своим делам! Андрей Андреевич, мы с вами не договорили! Если уж решили огрести миллионы, так их надо отработать.

Корвет подхватил Римму и вынес ее из номера.

Куприянов поднялся с ковра, в некотором смущении поправил прическу и галстук, бормотнул «зажигательная женщина» и тут же вновь стал сдержан, элегантен и независим — как всегда.

Илья протянул ему отпечатанные листы, которые принес Корвет, и сказал резко:

— Ознакомься. Это нечто вроде программы ночного действия. Чтобы избранная публика знала, с чем имеет дело. Арсентьев полагает, что это увеличит ставки тотализатора.

Куприянов сел в кресло и принялся читать. На веленевой бумаге хорошим шрифтом было отпечатано следующее: