Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

На удивление, много людей осталось послушать барда — почти весь зал. Наверно, гости, как и Саша, не знали, чем себя занять до наступления карнавала. Официант вынес на подносе бокалы с шампанским и принялся расставлять перед гостями. Я тоже взяла, но больше для проформы (технически я и не брала, передо мной его просто поставили), не очень люблю алкоголь. Прошли те деньки ранней молодости, как я обычно называю первые курсы вуза, когда можно бухать целый день, и тебе ничего от этого не будет. Прекрасно выглядеть по утрам (да и вообще всегда) для меня важнее, а от алкоголя портится не только здоровье, но и внешний вид, как следствие.

— Не пьешь? — пригубив из бокала, Саша удивленно на меня смотрел.

— Не хочется.

Я думала, он начнет и дальше расспрашивать, но он вдруг резко захлопал в ладоши. Ах, ну да, бард же еще не вышел, хотя все для него подготовлено. Многие поддержали моего спутника, я же не стала. Честно говоря, даже на концертах, спектаклях и мюзиклах очень редко аплодирую, очень уж неприятные ощущения возникают в ладонях. Да, может, я неженка, но я считаю, что, поскольку оплатила билет и досидела до конца, это уже плата выступающим. Почему я должна бить сама себя руками друг об друга? Ну бред же.

Пока я размышляла, правильно ли поступаю, никому не аплодируя, свет снова зажегся. Ну то есть загорелся ярче — как и было при ужине. В чем дело?

Изумленно-недовольный шепоток прошелся по залу.

— Ах! — кто-то вскрикнул из-за кулис. — Несчастье какое!

Честно говоря, это стало походить на какой-то фарс. «Несчастье какое, — мысленно передразнила я. — Кто так говорит?» А вслух сказала:

— Представление началось.

— О чем ты? — приподнялась Сашина бровь.

Я хмыкнула.

— Ты же сам говорил, что турбаза особенная, с легендами. Вот они и подыгрывают.

— Я не думаю, — вдруг нахмурился он. — Пойду узнаю, в чем дело.

И он действительно встал и прошел через весь зал, чтобы оказаться за дверью, за которой ахали и кричали. По внутреннему радио тут же объявили, что концерт отменяется, про причины — ни слова.

Я пожала плечами и потянулась к телефону. Почитаю, что ли, пока книжечку какую-нибудь. В поездках все чаще радуешься тому, что современные технологии ушли далеко вперед. Знаю, что есть много ненавистников электронных книг и любителей бумаги, но много вы макулатуры, да еще и в громоздких твердых обложках формата А5, сможете взять с собой? А телефон — он и так всегда с собой.

Я успела только узнать, кто будущая жертва, потому что повествование шло от имени маньяка, но убить он ее не успел, поскольку вернулся Саша и сказал мне такое, от чего чтение пришлось отложить.

— Катя, он умер.

— Кто? — опешила я. — Бард?

— Да.

— Его убили? Убийца один из нас? — Я начала пристально вглядываться в лица за ближайшими столиками.

— Господи, Женька предупреждал меня, что это может произойти, но… — Сашка закатил глаза, мол, к такому сложно подготовиться. — Нет, это вроде сердечный приступ. Тем более он на сердце жаловался перед выступлением. В общем, вызвали скорую с полицией.

Те, кто нас услышал, стали потихоньку собираться и двинулись к вешалкам. Другие же, сидевшие ближе к сцене, в том числе оговоренные мною выше мажоры, почему-то внимательно следили за фонариками.

— Вот! — взвизгнула одна из барышень, со светло-пепельными волосами, мальдивским загаром и накрашенными бледно-розовым блеском ненатурально выпуклыми губами, и ткнула пальцем, длину ногтя которого было видно даже с моего места, куда-то в верхний угол. — Вы видите?!

— Да! — заорала другая, проследив за ее пальцем.

— Что там? — подключились парни. — На что пялитесь, чеканашки? — Они заржали.

— Да не смейся ты! — блондинка стукнула по плечу сидевшего рядом с ней рыжеватого парня с модной нынче бородой. — Фонарики шевелятся!

— Сквозняк, дурында! — ответил он ей, показывая на дверь — первая партия одевшихся направилась к выходу и открыла ее.

— До этого дверь закрыта была! И окна тоже! Посмотри!

— Ну и че? Шевелятся фонарики, че тебе?

— Это призрак вышел выступать, неужели ты не понимаешь?! Прям как в названии!

— Б…, — матюгнулся бородач. В принципе, не могу его осуждать за это в данной ситуации. — Ну щас он перестанет на фонариках кататься и споет нам, наконец. Официант, нам еще выпивки! А можно покрепче?

— Не положено, — тут же подбежал официант, — но шампанского еще принесем. Однако выступление отменяется, мы сейчас не успеем кого-то вызвать. Столовая закроется через двадцать минут.

— Мы успеем!

— Ты так и будешь их слушать или пойдем, может?

Я осознала, что сижу, обернувшись, довольно долго, и уже начала от такого положения побаливать шея.

— Не, погоди. Они ведь и впрямь шевелятся. А раньше этого не было. Почему?

— Ну мало ли. Может, входную дверь в здание не закрыли.

— Это зимой-то? В мороз?

— Не такой уж и мороз.

— Ну это тебе… — Неожиданно я попросила: — Пойди проверь, а?

— В смысле — проверь?

— Нужны факты.

— Тебе заключение врачей надо и этих, как их, экспертов? Так еще не приехал никто. И вряд ли расследование какое-то будет.

Я засмеялась.

— Дверь проверь входную!

— О господи… Ладно.