Смертельный яд

— Страшно извиняюсь за то, что заставил тебя ждать, мам, но мне надо было подбодрить Бигги.

Бедняге и без того муторно, а этот судья неправедный, похоже, уже готов вынести смертный приговор. Как только приду домой — сожгу все свои книги по медицине. Опасно знать о ядах слишком много, правда? «Будь ты чиста как снег, нетронута, как лед — но все равно тюрьмы не избежишь».

— Ну эта молодая особа этому правилу следовать не пыталась, кажется? — заметил Фредди.

— Тебе бы надо было сидеть в этом жюри присяжных, — с нетипичной язвительностью откликнулся Вимси. — Готов поспорить, что в эту минуту они все говорят то же самое. Уверен, что старшина присяжных — трезвенник: я видел, как присяжным несли лимонад. Остается надеяться, что он взорвется у него в желудке, так что у него кишки через макушку выбьет.

— Ладно, ладно, — попытался утихомирить друга мистер Арбетнот. — Тебе просто надо выпить.

Глава 2

Лихорадочный поиск свободных мест закончился, жюри присяжных вернулось, подсудимая внезапно возникла на своей скамье. Судья занял свое кресло. С роз опало несколько лепестков. Старческий голос продолжил изложение дела с того места, на котором остановился:

— Господа присяжные, по-моему, у меня нет необходимости в деталях восстанавливать ход болезни Филиппа Бойса. 21 июня ему наняли сиделку, и в течение этого дня врачи навещали своего пациента три раза. Его состояние постоянно ухудшалось. У него не прекращались рвота и диарея, пища и лекарства не удерживались в организме. На следующий день, 22-го, ему стало еще хуже: он страдал от сильной боли, пульс его слабел, кожа вокруг рта стала сохнуть и трескаться. Врачи делали все возможное, но ничем не могли ему помочь. Вызвали его отца: приехав, он застал сына в сознании, но он уже не мог даже приподняться. Однако он мог говорить, и в присутствии отца и сиделки Вильяме сказал следующее: «Я ухожу, отец, и буду рад, когда все закончится. Теперь Харриет от меня освободится. Я не знал, что она так сильно меня ненавидит». Это — весьма примечательные слова, и мы слышали два совершенно разных толкования, которые были им даны. Вам предстоит решить, что он имел в виду: «Я не знал, что она ненавидит меня настолько сильно, чтобы отравить» или «Когда я понял, как сильно она меня ненавидит, я решил, что больше не хочу жить». Или, возможно, он не имел в виду ни то, ни другое. Когда люди тяжело больны, иногда у них появляются самые фантастические мысли, а порой они бредят. Возможно, вы решите, что не следует принимать на веру слишком многое. Однако эти слова являются частью дела, и вы имеете право их учитывать.

С наступлением ночи Бойс совсем ослабел, потерял сознание и в три часа утра умер, так больше и не придя в себя. Это произошло 23 июня.

Итак, до этого момента никаких подозрений не появлялось. Доктор Грейнджер и доктор Вир пришли к заключению, что причиной смерти был острый гастрит, и мы не должны осуждать их за это: их выводы не противоречили как симптомам заболевания, так и истории болезни пациента. Свидетельство о смерти было выдано в обычном порядке, и похороны состоялись 28 июня.

А затем произошло то, что часто случается в подобного рода случаях: пошли разговоры. В данном случае источником послужила сиделка Вильяме. Возможно, вы сочтете, что она поступила очень нехорошо и неэтично, однако оказалось, что в данном случае это было даже к лучшему. Конечно, ей следовало бы в свое время сообщить о своих подозрениях доктору Виру или доктору Грейнджеру, однако она этого не сделала. Нам остается утешаться только тем, что, по мнению врачей, даже если бы она это сделала своевременно и если бы они обнаружили, что болезнь вызвана отравлением мышьяком, они все равно не смогли бы спасти жизнь своему несчастному пациенту. Как бы то ни было, случилось так, что в последнюю неделю июня сиделка Вильямс была отправлена ухаживать за еще одним пациентом доктора Вира, причем этот пациент принадлежал к тому же литературному кругу Блумсбери, что и Филипп Бойс и Харриет Вэйн. Ухаживая за больным, сиделка рассказала ему о Филиппе Бойсе и сообщила, что, по ее мнению, его болезнь очень походила на отравление — и даже упомянула мышьяк. Ну, вы можете себе представить, как распространяются такого рода слухи. Один человек рассказывает об услышанном другому — и новость начинают обсуждать за чаем или на так называемых коктейлях, и очень скоро она распространяется по всему городу. Люди называют имена участников, занимают ту или иную позицию по отношению к якобы происшедшему. Мисс Мариотт и мисс Прайс тоже услышали об этом, как и мистер Воэн.

Мистер Воэн был глубоко подавлен неожиданной смертью Филиппа Бойса, особенно потому, что тот так недавно был с ним в Уэльсе, где его здоровье значительно улучшилось. Кроме того, его глубоко возмущало несправедливое отношение Харриет Вэйн к ее недавнему возлюбленному. Мистер Воэн решил, что по этому вопросу следует что-либо предпринять. Он отправился к мистеру Эркерту и рассказал ему о слухах.