Смертельный яд

Маникюрщицу отыскали люди старшего инспектора Паркера. Этакая юная кошечка с трезвым расчетливым взглядом. Она без всяких церемоний приняла приглашение клиента пообедать и не выразила удивления, когда он доверительно прошептал, что хочет сделать ей одно предложение. Уперлась пухленькими локотками в стол, кокетливо наклонила головку и приготовилась, как можно дороже, запродать свою драгоценную честь.

По мере того, как излагалось предложение, выражение ее лица менялось почти как в комедийном фильме. Ее наивно распахнутые глаза приобрели циничный прищур, волосы потеряли пышность, а брови изогнулись в неподдельном изумлении.

— Ну, я могла бы, конечно, — сказала она наконец, — Но зачем это вам? Как-то все это странно.

— Давайте назовем это просто шуткой, — предложил Вимси.

— Ну, нет. — Ее губы жестко сжались. — Мне это не нравится. Зачем мне встревать в такое дело? Уж больно это смахивает на дурную шутку и может доставить девушке немало неприятностей. Послушайте, а вы, случайно, не из этих… как их?… о них еще на прошлой неделе что-то писали в «Советах Сьюзи» колонке мадам Кристал… Заговоры, знаете ли, колдовство — оккультизм всякий? Мне не хочется причинить кому-то вред.

— Я не собираюсь изготавливать восковую куклу, если вы это имели в виду. Послушайте, вы умеете хранить тайны?

— О, я не из болтливых. Никогда не имела привычки трепать языком, не то, что некоторые.

— Да, я так и подумал. Вот почему я попросил вас встретиться со мной. Ну, тогда слушайте — я все вам объясню.

Он подался вперед и начал говорить. Размалеванное личико стало таким сосредоточенным и взволнованным, что ее лучшая подруга, сидевшая за несколько столиков от них, совсем скисла от зависти. Она была уверена, что красотке Мейбл предлагают квартиру в Париже, «даймлер» и колье за тысячу фунтов, и потому тут же окончательно рассорилась со своим кавалером.

— Теперь вы понимаете, — закончил свой рассказ Вимси, — как это важно для меня!

Красотка Мейбл восторженно выдохнула.

— Это правда? Вы не выдумываете? Ну прямо, как в кино!

— Да, только прошу вас — никому ни слова. Вы — единственная, кому я все рассказал. Вы меня ему не продадите?

— Ему-то? Да ни за что на свете, он просто скупая свинья! Мне его ничуть не жалко. Вы меня уговорили. Я это сделаю. Это будет не очень легко, потому что мне придется работать ножницами, а мы обычно этого не делаем. Но я сумею. Можете на меня положиться. Много я не состригу — он часто к нам заходит, но все, что соберу, отдам вам. И договорюсь с Фредом. Его обычно обслуживает Фред. Но Фред мне поможет, если я его попрошу. И куда мне их потом девать?

Вимси достал из кармана конверт.

— Внутри, — внушительно произнес он, — запечатаны две маленькие картонные коробочки. Не вынимайте их, пока не добудете образчики, потому что их тщательно обработали, простерилизовали, если вы меня понимаете. Когда будете готовы, вскройте конверт, достаньте коробочки, положите в одну обрезки ногтей, а в другую — волосы, сразу же их закройте, запечатайте в чистый конверт и отправьте вот по этому адресу. Вы все запомнили?

— Все.

Она нетерпеливо протянула руку.

— Умница. И никому ни слова.

— Ни е-ди-но-го!

Она кокетливо улыбнулась.

— Когда у вас день рождения?

— О, у меня его нет. Я не собираюсь стареть.

— Правильно. Тогда я пошлю вам подарок не ко дню рождения, а в любой из дней. Норковая шубка, по-моему, будет вам очень к лицу, голубка.

— Такой роскошный подарок!

— Вы меня вдохновляете, — любезно отозвался Вимси.

Глава 22

— Получил ваше письмо и решил к вам заглянуть, — сказал мистер Эркерт, — Так значит, есть какая-то новая информация о смерти моего несчастного кузена? Конечно, я буду счастлив помочь вам всем, чем смогу.

— Спасибо, — ответил Вимси. — Садитесь же! Вы, конечно, уже отобедали? Но вы не откажетесь от чашечки кофе? Вы ведь предпочитаете кофе по-турецки, не так ли? Мой камердинер его превосходно готовит.

Мистер Эркерт от кофе не отказался и воздал должное Бантеру: настоящий восточный кофе, сказал он, та самая крепость и сладость, которая столь шокирует умеренных европейцев.

Бантер чопорно поблагодарил его за комплимент и поставил перед ним коробочку столь же приторной экзотической сладости, которая называется рахат-лукумом, и которая не только залепляет нёбо и склеивает зубы, но и посыпает лакомку сахарной пудрой. Мистер Эркерт немедленно набил себе рот рахат-лукумом, невнятно пробормотав что-то относительно того, что это — настоящий восточный продукт. Вимси с суровой улыбкой медленно выпил немного крепкого черного кофе без сахара и молока, а потом налил себе рюмку выдержанного бренди. Бантер удалился, а лорд Питер, открыв на колене блокнот, взглянул на часы и начал свое повествование.

Он еще раз и довольно подробно пересказал все обстоятельства жизни и смерти Филиппа Бойса. Мистер Эркерт, украдкой зевая, ел, пил и слушал.

Вимси, продолжая следить за часами, перешел к истории с завещанием миссис Рэйберн.

Мистер Эркерт, немало удивленный таким поворотом в повествовании, отставил кофе в сторону, вытер липкие пальцы носовым платком и уставился на лорда Питера.