Смертельный ход

Из-за спины американца вырвалась красно-белая ткань, хлопнула наверху и превратилась в купол раскрывшегося парашюта. Американец мгновенно взмыл вверх и стал удаляться все дальше и дальше, раскачиваясь на стропах в плавном спуске.

Джеффри Хокинс, бывший морской пехотинец Ее Величества Королевы, встретился с зеленой землей Виргинии одновременно с неисправным парашютом. Парашют подпрыгнул, ударившись о землю с глухим стуком, и остался годным к дальнейшему использованию. В отличие от Джеффри Хокинса.

Когда Римо приземлился, доктор Хиршблум уже ушла.

Глава шестнадцатая

Брюстер-Форум предоставил в распоряжение Римо комнатку в двухэтажном здании, расположенном в центре лабораторного комплекса, откуда не было видно ни одного из коттеджей. Здание называли домом для прислуги.

– Если заблудитесь, спросите дом для прислуги, – сказал ему управляющий спортзалом.

– Вы тоже там живете?

– Нет, у меня отдельный дом. В доме для прислуги живут работники самого низкого уровня. Уборщицы, водители, дворники, ответственный за безопасность.

– Ладно, – сказал Римо, – сойдет.

Габариты его комнаты позволяли одеваться в вертикальном положении только в том случае, если встать на кровать. Можно было, если возникнет желание, броситься в постель прямо из-под душа. Можно было пользоваться двумя верхними ящиками комода. Нижние не открывались: мешала кровать.

Не то, чтобы комната была так мала, просто кровать была слишком большой. Ее списали из коттеджей для ученых, и она, как и вся остальная мебель в доме для прислуги, абсолютно не подходила для комнат. При желании на кровати вполне можно было делать сальто-мортале, а матрац, по расчетам Римо, мог бы накрыть сразу три обычные кровати.

– Один матрац стоил тысячу четыреста, – доверительно сообщила одна из горничных. – Нам всегда отдают то, что никому не нужно. Вещи-то хорошие, вот только выглядят иногда смешно.

Римо не мог, естественно, выполнять свои экзотические упражнения в спортзале Форума, если предположить, что он вообще был в состоянии их выполнить из-за слишком длительного пребывания в пиковом состоянии.

Но тренироваться он мог где угодно, хоть прямо в кровати, лежа на спине. Уставившись в потолок, Римо представил себе длинную тропу, шедшую по внутреннему периметру стен санатория Фолкрофт, где начиналась его подготовка. Он мысленно ступил на дорожку, усыпанную темным гравием, ощутил влажное дыхание залива Лонг-Айленд и запах сожженных осенних листьев. Так, теперь пять миль в быстром темпе.

Если бы в этот момент кто-то наблюдал за Римо, то заметил бы лишь слабое подергивание мышц ног в ритмичное движение груди в такт глубокому дыханию. Строго говоря, пробежка нужна была именно для тренировки дыхания, поэтому на завершающем круге он сделал спринтерский рывок, выжимая все из утомившихся ног, жадно глотая воздух, все быстрее и быстрее. Раньше рывок всегда удавался, но сегодня с ногами было что-то не так, да и энергии на спринт не доставало. Римо гнал прочь мысль о том, что на последний круг сил вообще не хватит. Боль в мышцах стала нестерпимой. Ни разу за время занятий бегом ему не было так трудно.

Он так и не узнал, удалось бы добежать до конца или нет: в дверь постучали. Римо не хотелось открывать дверь в изможденном состоянии, и поэтому он приступил к экстренному восстановлению. Хорошо, что он лежал в постели. Сам процесс отнюдь не сложен. Главное – забыть о том, что у тебя есть чувства, мысля, мышцы, забыть обо всем. Стать овощем. Отключиться от всего. На организм это действует словно удар электрическим током в воде. Самое важное – чтобы сердце не сбилось с ритма: если в этот момент организм в целом еще будет под нагрузкой, то биение сердца может и не возобновиться.

На этот раз обошлось, и Римо пошел открывать, весь в поту, но с размеренным дыханием только что проснувшегося человека. Нормальное дыхание и отсутствие румянца на щеках сделают капельки пота похожими на капли воды.

Визитер выглядел чуть старше среднего возраста. Линии мясистого лица странным образом гармонировали с круглыми очками в металлической оправе. Темный летний костюм с белой рубашкой и черный галстук. Механическая улыбка, начисто лишенная эмоций. Последний раз Римо встречал такую во время прошлой президентской кампании.

– Прошу прощения, – произнес гость мягким гортанным голосом. – Я Мартин Сторс, здешний тренер по шахматам. Простите, я не знал, что вы принимаете душ.

– Нет, – сказал Римо, – я чинил водопроводный кран.

– А, и вода, вижу, брызнула вам в лицо?

– Вроде того.

– Похоже, вы не можете пригласить меня войти…

Он взглянул на заполнявшую комнату кровать.

– Это скорее кровать, окруженная комнатой, а?

– Да.

– Возмутительно! Человек ваших дарований и возможностей живет в таком помещении, рядом со слугами.

– Меня это не волнует.

– Ужасно. Такие вещи должны быть запрещены законом. Во всем мире охрана и безопасность – почетная профессия, ведь она требует от человека выдающихся способностей, отваги и дисциплинированности, а вас поместили сюда. Я поговорю с Брюстером.

– Он меня сюда и поселил.

Сторс переменил тему.