Смертельный холод

Впервые за долгие годы Сол чувствовал себя по-человечески. Он не был готов к общению с этими дружески расположенными людьми, но знал, что они не будут возражать, если он попросит разрешения присоединиться к ним. Некоторые уже улыбались ему, поднимали свои стаканы и одними губами произносили «Santé»[35] и «Joyeux Noёl».

Они казались ему добрыми людьми.

Неудивительно, что Си-Си их ненавидела.

Сол обмакнул картофельную стружку в маленькое блюдечко с майонезом. Интересно, кто тут из них художник? Кто нарисовал это удивительное плавящееся дерево? Он даже не знал, мужчина это или женщина.

Может, спросить у кого-нибудь? Три Сосны – совсем маленькая деревня, кто-нибудь наверняка ему скажет. Он бы хотел поздравить художника, поставить ему или ей стаканчик пива, поговорить об их общем искусстве и мастерстве. Поговорить о вещах, имеющих отношение к искусству, а не к темным местам, где он бывал с Си-Си. Но для начала он должен был закончить одно дело в Трех Соснах. А после этого он обязательно найдет художника.

– Извините.

Он поднял голову – над ним стояла огромная черная женщина.

– Меня зовут Мирна. Я владею книжным магазином здесь рядом. Хотела вам сказать, что завтра в Уильямсбурге будет общий ужин, а потом матч по кёрлингу. Мы все едем. Это благотворительное мероприятие – сбор денег для местной больницы. Хотела, чтобы вы знали: вам будут рады.

– Правда?

Он надеялся, что голос его прозвучал не так хрипло, как ему показалось. Чего он вдруг испугался? Уж конечно, не этой женщины. Может быть, он боялся ее доброты? Боялся, что она приняла его за кого-то другого? Кого-то интересного, талантливого и доброго.

– Завтрак в восемь в Легионе, а матч начинается в десять на озере Лак-Брюм. Надеюсь, вы сможете.

– Merci[36].

– De rien[37]. Joyeux Noёl, – сказала она на хорошем французском, хотя и не без акцента.

Сол расплатился за ланч, оставив чаевых еще больше обычного, вышел, сел в машину и поехал вверх по холму к дому Хадли – поездка не далекая.

Он расскажет об этом Си-Си. Идеально. Как раз то, что ему и требовалось.

А когда это закончится, закончится и его миссия, и тогда он, возможно, сядет за один стол с этими людьми.

Глава восьмая

– Нашла что-то?

Старший инспектор Арман Гамаш налил жене бокал «Перье», поцеловал ее в затылок и посмотрел на документ в ее руке. Был второй день Рождества, и они сидели в его кабинете в полицейском управлении Квебека. Гамаш был в серых брюках, рубашке и галстуке – на работу он всегда так одевался. А изящный кашемировый кардиган как бы намекал, что сегодня все-таки праздник. Хотя Гамашу было всего пятьдесят с небольшим, его старомодное обаяние, вежливость и манеры напоминали о прошлых временах. Он улыбнулся жене, его темно-карие глаза выхватили седую прядку в ее волосах. До него доносился слабый запах «Джой» от «Жана Пату» – туалетной воды, которую он дарил жене на каждое Рождество. Гамаш описал круг и сел напротив нее в кожаное кресло, встретившее его просиженными формами. Тело Гамаша свидетельствовало о его склонности хорошо поесть и о привычке скорее к долгим прогулкам, чем к контактным видам спорта.

Его жена Рейн-Мари сидела в другом кожаном кресле, на коленях у нее лежала огромная красно-белая салфетка, в одной руке она держала папку, в другой – сэндвич с индейкой. Откусив от сэндвича, она скинула очки с носа, и они повисли на шнурке.

– Думала, что нашла что-то, но нет. Мне показалось, что есть один вопрос, не заданный следователем, но потом я нашла этот вопрос чуть ниже.

– Кто это был?

– Дело Лабарре. Человек, которого скинули в метро на пути перед поездом.

– Я помню. – Гамаш налил себе воды. Между ними на полу высились аккуратные стопки с папками. – Я не знал, что дело не закрыто. Ты ничего не нашла?

– Извини, дорогой. В этом году у меня не получается.

– Иногда там и нет ничего.

Они взяли новые папки и возобновили чтение в дружном молчании. У них сложилась такая традиция: на второй день Рождества они брали сэндвичи с индейкой, фрукты и сыр и ехали в кабинет Гамаша в отделе по расследованию убийств, где целый день проводили за чтением материалов следствия.

Рейн-Мари взглянула на мужа: тот погрузился в чтение, пытаясь извлечь истину из этих материалов, разглядеть за этими сухими словами, фактами и цифрами человека. В каждой из этих папок обитал убийца.

Это были материалы по нераскрытым убийствам. Несколько лет назад старший инспектор Гамаш обратился к своему коллеге в городской полиции Монреаля и сделал ему это предложение за коньяком в клубе Сен-Дени.

«Баш на баш, Арман? – спросил Марк Бро. – И как это будет работать?»

«Я предлагаю второй день Рождества. В управлении Квебекской полиции все тихо-спокойно. Думаю, и в твоем офисе тоже».

Бро кивнул, с интересом глядя на Гамаша. Как и большинство его коллег, он относился к Гамашу с искренним уважением. Только глупцы недооценивали его. Но Бро знал, что в полиции немало глупцов. Глупцов, наделенных властью и вооруженных.