Смертельный хоровод

Через окно ванной комнаты она услышала крик врача:

– Вертолет здесь. О’кей, вывозим его!

Санитары выкатили носилки из комнаты.

Сабина снова спрятала документы под блузкой – на этот раз засунув их за пояс на спине, – обошла вокруг дома и вернулась к входной двери. Перед домом стояли три машины уголовной полиции.

Она хотела подойти к первому попавшемуся полицейскому, чтобы предъявить свое удостоверение, но заметила Тимбольдта. «Он же выходит на службу лишь завтра!» И тем не менее он стоял перед домом и разговаривал по телефону. Очевидно, руководил оперативными действиями, хотя сам потерял жену всего несколько часов назад.

С чувством неловкости она подумала о документах за поясом, в которых упоминалось и его имя.

Внезапно поднялась пыль, в воздухе закружились листья и ветки. Вертолет, оглушительно треща, сделал круг над домом. Затем яркие прожекторы осветили площадку.

Тимбольдт узнал Сабину и окончил разговор. Сразу направился к ней.

– Что вы делаете в такое время у президента Хесса?! – крикнул он. – И откуда у вас вообще его адрес?

– Мне кажется, сейчас это не важно, – парировала она. – Я сомневаюсь, что Хесс хотел покончить с собой. Предполагаю, что внутри кто-то был, пытался его убить, а затем покинул дом через окно спальни.

Тимбольдт немедленно отреагировал, отдал несколько распоряжений своим коллегам, которые тут же рассеялись и стали прочесывать участок.

В этот момент Хесса выкатили из дома. Несмотря на все разногласия, которые были у Сабины с Хессом, ее сердце сжалось, когда она увидела, в каком жалком состоянии он находился – с зафиксированной головой и всевозможными трубками и проводами. Он был под наркозом, интубирован и подключен к аппарату искусственного дыхания.

– …И подготовьте реанимационную палату в больнице! – крикнул врач, завершил разговор и сунул телефон в карман.

Сабина подумала об Анне Хагене, чье самоубийство на железнодорожных путях она не смогла предотвратить, о жене Тимбольдта в гараже, чью жизнь она также не сумела спасти, и о Хессе. Убийца всегда был на шаг впереди нее – но, возможно, на этот раз она не слишком опоздала.

Носилки ненадолго поставили рядом с ней. Пока санитары возились со стойкой с капельницами, Сабина бросила взгляд на врача.

– И как?

Врач сжал губы и едва заметно покачал головой.

«Черт!»

Тут Сабина заметила, что инстинктивно взяла Хесса за руку. Из-за наркоза и обезболивающих он был без сознания и не ощущал прикосновений.

Возможно, Хесс умрет уже этой ночью. Сабина посмотрела на Тимбольдта. Он стоял в нескольких метрах от нее и инструктировал полицейских.

– Сейчас сядет! – закричал врач.

На участке поднялся ветер, а вершины елей нагнулись, когда вертолет Triple Two приземлился на разворотной площадке.

Сабине хотелось нагнуться к Хессу и спросить, кто был в его доме, кто убил его жену и что сделала «Группа-6». Но он не мог ее слышать, тем более говорить из-за трубки в горле. Веки Хесса дрогнули, и Сабина предположила, что он просто отреагировал на ее движение, не больше.

– В сторону! – закричал санитар.

Сабина отпустила руку Хесса. Носилки подняли и перенесли по брусчатой дорожке на улицу, там опустили на землю и быстро покатили к вертолету.

В следующий момент Хесс исчез в вертолете. Врач и санитары тоже забрались внутрь, захлопнули дверь, и лопасти завращались с бешеной скоростью.

Тимбольдт снова оказался рядом с Сабиной.

– Мои люди не обнаружили следов взлома. Кроме одного стекла в гостиной, но его разбили изнутри.

– Это была я. Но окно в спальне открыто.

Тимбольдт кивнул.

– Оно было открыто изнутри. Между прочим, встроенный сейф в кабинете тоже открыт. Вы доставали оттуда документы?

Сабина подумала о деле с запретительной пометкой.

– Нет, не доставала, – уверенно ответила она. По спине пробежал неприятный холодок, от которого ее передернуло. – Но я заметила, что в камине горит огонь.

– Мы как раз пытаемся спасти документы, чтобы реконструировать, что хотел сжечь Хесс.

– Может, это вовсе не Хесс хотел что-то сжечь, – предположила она.

– А кто тогда?

– Я не знаю.

– Откуда у вас этот адрес? – снова спросил Тимбольдт.

– Я дружила с Дианой Хесс, – сказала она, чтобы защитить Снейдера.

– И она сообщила вам адрес своего загородного дома?

– Да, – солгала Сабина.

– А почему вы здесь оказались?

– Я хотела выяснить у Хесса, по какой причине он отстранил меня от расследований смертей Катарины и Анны Хагены.

Тимбольдт пожевал нижнюю губу.

– Я могу ответить вам на этот вопрос. Во-первых, вы никогда не привлекались к расследованию самоубийства Анны Хагены, а должны лишь были выяснить обстоятельства смерти ее сестры…

– А во-вторых?

Тимбольдт прищурился.

– А во-вторых, после самоубийства Анны Хагены расследование переросло в более крупное дело.

– До которого я не доросла?

– Не нужно ставить под сомнение решения Хесса. Будьте доступны завтра, чтобы мы могли внести ваши показания в протокол. – Он развернулся и пошел в дом.

«Лживый говнюк!»